— Пока, мама! — громко сказала Лара.
Тесс посмотрела на часы:
— Ты уже уходишь?
Лара глубоко вздохнула, как это делают дети, которых раздражают бестолковые родители.
— Я тебе уже говорила, мама, что хочу прийти в школу пораньше.
Макс тоже глубоко вздохнул:
— Она тебе это уже говорила, мама.
Тесс бросила на него сердитый взгляд:
— Хорошо, милая. Желаю тебе хорошо провести день.
Лара быстро поцеловала родителей и ушла.
Тесс повернулась к Максу:
— Ты можешь поверить, что еще на прошлой неделе она сама не ходила в школу и мы всегда отвозили ее на машине? Хотя теперь школа метрах, наверное, в двадцати отсюда. Глупо было бы ехать туда на машине.
Макс почувствовал, что она гордится своей дочерью и вместе с тем ей грустно оттого, что та взрослеет.
— Теперь наша девочка живет в незнакомом районе, ходит в школу, где никого не знает, и счастлива, как никогда.
Тесс улыбнулась:
— Мы всегда говорили, что ей было бы полезно ходить в школу пешком.
— Ну вот! — оживленно воскликнул Макс. — Иногда лучшие решения — это те, которые мы вынуждены принимать.
— Может быть. Посмотрим, как ты заговоришь после того, как вскроешь конверты.
Макс сел, неторопливо открыл конверты и пробежал глазами счета (как это ни печально, но рекламных листовок не было), после чего аккуратно положил бланки на стол.
— Ну? — с тревогой спросила Тесс.
Макс глубоко вздохнул:
— У нас очень, очень большая проблема.
Тесс закрыла глаза. Короткий курортный роман с бедностью закончился. Пока он длился, было забавно, а теперь, как говорится, «танцевали — веселились, подсчитали — прослезились».
«Что же нам теперь делать?» — спросила Тесс у самой себя.
Она знала, что надо бы поинтересоваться об этом у Макса, но у того был слишком озабоченный вид. Тесс решила, что она спросит у него потом. Она подошла к мужу и мягко обняла за плечи. Она хотела было помассировать их, но мышцы рук у нее болели, как и все остальное.
— Мы все уладим, — сказала она.
— Как?
В голосе Макса появились панические нотки.
— Сегодня нам нужно на работу. Поговорим об этом потом.
Макс слегка приободрился при упоминании о работе. Ему нравилось, когда нужно было предпринимать какие-либо конкретные действия. И он всегда лучше справлялся с практическими затруднениями, нежели с проблемами эмоционального свойства, например, когда речь заходила о ребенке. Он плохо воспринимал рекомендации вроде «живи сегодняшним днем», «мысли позитивно» или «веди счет благим делам». Он предпочитал иное.
«Почему бы мне не съездить в аэропорт Станстед? Интересно, сколько я на этом заработаю? — думал Макс. — Мне нравится общаться с людьми, которые ничего обо мне не знают, которые не ждут от меня какого-то определенного поведения. При них я могу сделать вид, будто у меня все в порядке, что я вполне уверенно чувствую себя в жизни и мне не нужна поддержка ни моей жены, ни кого-либо еще».