Но нет. Безупречная, несгибаемая Люси никогда не пачкает рук.
— Допустим. А теперь представь ситуацию: я звоню на Си-би-эс, Би-би-си, Эн-би-си, «Фокс», Си-эн-эн и в «Дейли ньюс».
— Ну-ну, продолжай. И что же будет дальше?
Черт, она знает меня слишком хорошо.
— Люси, прокрути время вспять. Верни счастливые дни, когда я тебя еще не встретила. Если бы я не знала о Программе, я бы и не вляпалась.
— Нет.
Я беру мобильник.
— Люси, у меня на быстром дозвоне телефон Вольфа Блитцера[45]. Я сейчас с ним свяжусь.
Люси делает взмах рукой.
— Остановись. Ты все равно не вернешь свою душу. Ты не можешь расторгнуть контракт.
— Ладно, тогда верни день после подписания контракта. Забирай мою душу, только отпусти тех, кого я завербовала.
В первую секунду я уверена, что Люси снова откажет, но вдруг она расплывается в улыбке.
Люси опускает взгляд вниз, на город, и кивает.
— Будь по-твоему. Я их отпускаю.
Она смотрит на часы.
— А сейчас мы поиграем со временем. Поехали!
Как в замедленном кино, люди начинают меняться. Вот уже вокруг новые лица, а ветер гораздо холоднее.
— Тридцать первое октября две тысячи третьего года. Ты только что подписала контракт.
До чего же все просто! Но почему мне кажется, что где-то здесь ловушка?
— Потому что ловушка действительно есть.
Люси опять прочитала мои мысли.
Черт. Как меня это достало!
— А вот с этого места поподробнее, — говорю я.
— Я тебе не верю.
А я-то надеялась, что до нее не сразу дойдет.
— Люси, я клянусь.
Она хохочет. Клятва не поможет. Что и требовалось доказать.
— Мы устроим тебе проверку. Последнюю. Ты действительно хочешь спасти всех, кого завербовала? Это твой шанс. Чтобы вернуть все девять душ, тебе придется шагнуть с крыши. Как это ни прискорбно.
Ограждение плывет перед глазами.
И внезапно я понимаю, куда показывает Люси. Я смотрю на арку моста, на крошечные автомобильчики, ползущие по Генри Гудзон.
— Ты ведь хочешь быть доброй и благородной. Вот и попробуй. Можешь обменять свою душу на души завербованных тобой клиентов. Пусть это будет последняя битва добра со злом.
— Чем докажешь, что не врешь? Чем докажешь, что не возьмешь свои слова обратно и не переведешь часы на два года вперед?
— Вивиан, я никогда не лгу. Я проворачиваю дела и манипулирую людьми, но не лгу. Души вернутся к своим владельцам, как ты и хотела.
— И ты не завербуешь их снова?
— Этого я не обещала. — Люси пожимает плечами. — Но ты ведь будешь ни при чем.
— Значит, все, что от меня требуется, — умереть?
В горле ком. Смерть означает ад, а я к нему не готова.
— Да.
Люси произносит это слово с такой уверенностью в голосе, что я немедленно понимаю, о чем она думает: «Вивиан этого не сделает, потому что Вивиан — эгоистка до мозга костей».