И она, эта злая реплика, была нашей естественной реакцией. Многих из нас брала досада, что мы в столь ответственный и опасный для страны момент находимся в глубоком тылу. И еще казалось: будь мы там, на фронте, может, такого и не произошло бы.
В тот же день двенадцать рапортов от слушателей группы комиссаров танковых полков и бригад легли на стол начальника академии. И все с единственной просьбой — отправить на фронт. А спустя сутки нас, их авторов, вызвали пофамильно, построили и объявили, что предстоит встреча с начальником академии.
Генерал-майор танковых войск Г. Н. Ковалев, начальник академии, встретил нас доброжелательно. Каждому пожал руку. Потом сел за стол.
— Вот тут у меня, — он похлопал ладонью по стопке тетрадных листков, — двенадцать рапортов. И все они вызывают уважение к их авторам. Но сейчас разговор о другим. До меня дошло, что среди вас, слушателей курсов, к тому же политработников, замечены политически незрелые разговоры и настроения. Слушатели — участники боев с немецко-фашистскими захватчиками откровенно высказываются, что сидеть сейчас в тылу — преступление… Это верно?
— Верно, — ответил кто-то из нас, и все мы опустили глаза.
— Так, — генерал неодобрительно покачал головой. — И еще один из вас, находящийся сейчас здесь политрук-орденоносец, будто бы заявил: «Только шкурники могут сейчас, когда фашисты подходят к Сталинграду, учить историю давно минувших дней. Наша академия, наше место — на фронте». Говорилось такое?
— Говорилось…
Генерал встал из-за стола, прошелся по кабинету, раздумывая о чем-то. Потом взял в руки листки-рапорты и снова обратился к нам:
— Я не буду разъяснять, что армия без командиров, способных предвидеть не только ближайший, но и дальнейший ход боевых действий, обречена на поражение. Надеюсь, на лекциях вам рассказывали о Пирровой победе?
— Да, знаем…
— Ну вот, я думаю, приказа Верховного Главнокомандующего за номером двести двадцать семь, сегодняшней беседы и знания вами истории военного искусства вполне достаточно, чтобы мне не читать и не разбирать построчно двенадцать рапортов. Главная задача каждого из вас сейчас — настойчиво учиться, с полным напряжением сил овладевать военными знаниями. — Начальник академии придавил ладонью стопку тетрадных листков. Обведя всех взглядом, спросил: — Или у кого есть особое мнение?
Никто из нас не проронил ни слова.
— Ну и хорошо! — сказал Ковалев, правильно оценив наше молчание. — А как быть с рапортами? Вернуть подавшим их или отправить в архив?
Он подвинул к краю стола наши рапорты. Один за другим поднялась с мест Прытков, Парахин, Леонов, я… Стопка листков быстро растаяла.