— Ясно, товарищ подполковник. Постараемся.
На этом наш разговор закончился. Но только я положил трубку, как Коган зашевелился и открыл глаза.
— Я что, спал? — удивился он и стал меня упрекать: — Ты почему не разбудил?
Вместо ответа рассказал ему о разговоре с командиром полка. Григорий Самсонович озабоченно выслушал, вздохнул:
— Ну что ж, будем, как говорится, стоять не на живот, а на смерть. — Посидел, подумал и стал пробираться к выходу. — Пойдем, комиссар, поближе к танкам. На вся* кий случай…
Оставив в палатке начальника штаба, мы пошли к своим машинам. У танка командира бросили на мокрую землю две охапки колючего лапника, легли на него, накрылись задубелым, как фанера, брезентом. Полежали — не спится, хотя глаза и ноют от усталости. Слышу: заворочался комбат, закряхтел. Наконец не выдержал, попросил:
— Подвигайся поближе, комиссар. Может, друг от друга согреемся. А то зуб на зуб не попадает.
Действительно, холодина ужасная. А тут еще и сверху сеет. Прижались спина к спине, через некоторое время почувствовали, что вроде теплее стало. Но не спим, обсуждаем создавшуюся на фронте обстановку, возможный сегодняшний бой.
* * *
Едва забрезжил рассвет, Григорий Самсонович с явным облегчением вылез из-под брезента. Я последовал его примеру. И вовремя мы это сделали, потому что минут через пять с западной стороны послышалась автоматная стрельба.
Подбежал командир взвода лейтенант А. Р. Колодяжный, доложил:
— Товарищ капитан, фашисты! Наткнулись на наше охранение.
— Вот они и явились, — зло сказал Коган и спросил Колодяжного: — Много их?
— Вероятно, до роты, но точно не знаю — туман…
В самом деле: висит сплошная белая муть, сквозь нее попробуй-ка что-либо разглядеть. Однако там, где располагались окопчики нашей пехоты, уже маячили какие-то неясные силуэты. И оттуда тянулись длинные строчки трассирующих пуль.
— Куда же наша пехота девалась? — недоуменно спросил подбежавший старший лейтенант Райгородский.
До выяснений ли сейчас, куда подевалась пехота. Может, действительно получила приказ на отход. Плохо вот только, что без предупреждения.
— Ну что, комиссар, начнем? — Коган решительно надвинул на голову шлемофон и побежал к своему танку, скомандовав на ходу:
— К бою!
Тотчас захлопали крышки башенных люков, рощица огласилась гулом моторов.
Я занял место наводчика в танке, командиром которого был Резван Магомедов, подключился к рации. И в ту же минуту услышал в наушниках:
— «Сосна», я — Первый. Вижу до роты противника… Это комбат докладывал на КП полка. Оттуда коротко ответили:
— Уничтожайте!