В Забайкалье я приехал из Орла, где в бронетанковом училище служил политруком курсантской роты. Но в 1940 году институт политруков упразднили, и в один из июньских дней меня вызвали к комиссару училища полковому комиссару Сергееву.
— Вы, молодой человек, не волнуйтесь, место для дальнейшего прохождения службы мы вам подыскали, — сказал он. — Подойдите, пожалуйста, к карте…
Я подошел к висевшей на стене большой карте Советского Союза и вопросительно посмотрел на полкового комиссара. Тот, неторопливо поднявшись из-за стола, взял указку и направил ее острие куда-то в самую восточную часть карты.
— Забайкалье, — сказал он. — Живописные, говорят, места… — Он скосил на меня умные, чуть иронические глаза: мол, каково?
— Разрешите узнать время отъезда? — только и ответил я на его немой вопрос.
— Оформите документы и поезжайте. Кстати, вы же только что обзавелись семьей. Это хорошо. Иначе в тех краях было бы трудновато… Ну, желаю вам счастливой службы! — ободряюще улыбнулся полковой комиссар и подал мне свою сухую и теплую ладонь.
Я вышел из кабинета, ощущая в душе радостное нетерпение поскорее отправиться в дальнюю дорогу.
Документы мне заготовили в тот же день, а на следующий я был уже в пути, договорившись с женой, что она приедет ко мне сразу же, как только я дам знать.
Дальняя дорога показалась легкой и нескучной. Молодости, как известно, некогда задумываться над превратностями судьбы. Да и к чему? Ведь впереди — целая жизнь…
И вот с тех пор прошел уже почти год. За это время я успел поднабраться опыта — и военного, и житейского. Да и к суровому забайкальскому краю привык. И вдруг — снова расставание. Произошло это так. Ясным июньским утром в штаб полка вызвали командира батальона капитана В. А. Виноградова.
— Наверно, по поводу завтрашней стрельбы, — предположил он. — Как думаешь, политрук?
Спросил он меня потому, что я, будучи замполитом танковой роты, одновременно исполнял и обязанности заместителя командира батальона по политической части.
— Возможно, — ответил я.
Никто из нас, кстати сказать, не придал вызову Виноградова особого значения: комбатов требовали в штаб полка часто, поводов для этого было достаточно.
Вернулся капитан необычно быстро, через каких-нибудь полчаса. Возбужденно зашагал по штабу из угла в угол, в раздумье покусывая нижнюю губу. Затем резко остановился и приказал:
— Всех командиров рот и замполитов ко мне!
Когда мы собрались, комбат без всякого вступления огорошил:
— Завтра едем на запад, в лагеря. Наша дивизия срочно передислоцируется. — И, сделав короткую паузу, продолжил: — Грузиться на платформы будем сегодня. Таков приказ.