Значит, комиссар бригады тоже здесь.
В избе было жарко, накурено. А. С. Дружинин сидел за столом и внимательно слушал доклад заместителя командира стрелкового батальона старшего лейтенанта И. Г. Фалина. Комиссар бригады стоял у окна, беседовал с окружившими его командирами и политработниками.
Подождав, пока комбриг кончит разговор с Фалиным, я доложил ему о своем прибытии.
Дружинин встал, протянул руку. Коротко сказал:
— Докладывайте, что с вашим батальоном.
Выслушав, с горечью заметил:
— Да, хорошим комбатом был Коган. Жаль его. Да и всех жаль… Вы, товарищ Лыков, принимайте пока командование остатками батальона. Соберите уцелевшие танки, создайте экипажи. Ускорьте ремонт поврежденных машин. После этого займете оборону вот здесь, — комбриг указал на карте. — На все вам дается два часа. Фашисты вот-вот снова ринутся вперед, а нам и отбивать-то их атаки нечем. Все понятно?
— Так точно.
— А комбата вам подберем. Может быть, даже сегодня.
Задача, поставленная комбригом, была не из легких. Пришлось покрутиться так, что от усталости вскоре ноги загудели. И все-таки остатки батальона были собраны воедино. Он теперь состоял всего лишь из трех танков. Их поставили на самом угрожаемом направлении.
Когда все было готово к бою, я по телефону связался со штабом бригады и доложил Дружинину о выполнении его приказа. При этом добавил, что помпотех батальона И. А. Сечной и командир ремонтно-восстановительной роты воентехник 1 ранга И. Я. Котин обещают в самое ближайшее время вернуть в строй еще несколько машин.
— Торопитесь! — бросил в трубку Дружинин. — Гитлеровцы не будут ждать, пока вы там отремонтируетесь.
Только кончил говорить с комбригом, как позвонили из политотдела бригады.
— Лыков? — раздался в трубке голос Бориса Ивановича Захарова. — Рад, что ты цел и невредим. Батальон ваш хорошо бил фашистов, геройски. В политдонесении ты это непременно отметь. И ходатайствуй перед командованием о награждении отличившихся. Живых и погибших. Ты это еще не сделал?
— Не успел, товарищ старший батальонный комиссар…
— Надо успевать, дорогой мой, — пожурил меня Борис Иванович. — Героев мы должны отмечать сразу же, по горячим следам. Они жизни своей не жалеют, а мы не успеваем о них доброе слово сказать.
Упрек начпо бригады был справедлив. Как же я сам сразу об этом не подумал!
Заверив Б. И. Захарова, что все сделаю прямо сейчас, я сел писать политдонесение.
Но едва довел до конца первую строчку, как началась сильная бомбежка. Над Старьково, над прилегающей к деревне местностью, где находились позиции других подразделений бригады, с неистовым воем закружили вражеские самолеты. А когда бомбежка кончилась, из района села Старые Вецы ударила тяжелая артиллерия врага. Под ее прикрытием гитлеровцы успели подтянуть по автостраде пехоту и танки, развернули их в боевой порядок и пошли в атаку.