— И светют, и светют, шоб им там повылазило…
Обогнули встретившуюся на пути рощицу и уже хотели было повернуть поближе к шоссе, когда вдруг услышали неподалеку позвякивание металла и чужую речь. Фашисты!
— Ложись! — шепотом приказал я.
Легли, прижались к земле, затихли. И в это время кто-то из группы не выдержал, кашлянул. Голоса гитлеровцев оборвались. Потом оттуда до нас донеслось:
— Вер ист да?
— Без команды не стрелять! — передал я лежащим позади меня танкистам.
Из ночи опять послышалось:
— Вер ист да?
А через минуту чернильную темень вспорола длинная автоматная очередь. Правда, фашисты стреляли наугад, так что густой веер трассирующих пуль прошел высоко над нами.
У нас же хватило выдержки не ответить на огонь огнем и тем самым не обнаружить себя. Гитлеровцы вскоре затихли — видимо, ушли. Мы тоже осторожно встали и гуськом двинулись дальше.
К шоссе вышли часа через полтора и залегли недалеко от обочины. Время от времени мимо нас проезжали машины, тягачи с орудиями, танки. Они двигались к фронту. Мы прислушивались к их близкому гулу, а самих так и подмывало пустить в ход гранаты.
Танки, о которых шла речь у комбрига, нашли за первым же поворотом шоссе. В тот момент небо как раз очистилось от туч. Хотя луны не было, тем не менее стало вроде бы чуть светлее (от снега, наверное), и черные глыбы неподвижных бронированных машин четко обозначились на фоне местности. Танки стояли почти рядом друг с другом. Это были два БТ и одна тридцатьчетверка.
Приказав вооруженному пулеметом красноармейцу Винковецкому выдвинуться по шоссе вперед и занять там хорошую огневую позицию, я вместе со старшиной Куханенко и другими танкистами начал осматривать машины. Одного взгляда на тридцатьчетверку было достаточно, чтобы понять: оживить ее не удастся. Она стояла у дороги, завалившись в кювет и уткнувшись стволом орудия в землю. Башня ее была перекошена, в моторном отделении зияла дыра от прямого попадания снаряда. Танк, видимо, горел, но по каким-то причинам огонь быстро потух.
БТ тоже оказались разбитыми. На всех танках с орудий были сняты замки.
— Выходит, товарищ комиссар, напрасно мы сюда шли, — сказал мне старшина Ф. И. Куханенко, и это прозвучало как упрек.
Я не нашелся, что возразить, и велел приготовить противотанковые гранаты.
— Добивать будем, что ли? — с горечью спросил Куханенко.
— Придется.
В это время подбежал Винковецкий:
— Товарищ комиссар, по дороге вражеская пехотная колонна движется.
— Далеко отсюда?
— Точно не скажу — темно. Наверное, с полкилометра. Может, меньше. Во всяком случае, голоса слышны.