Ролло сидел рядом с ним. Он достал из-под груды листьев кожаный мешок, порылся вокруг и извлек копье с железным наконечником.
— Не мог дотянуться раньше, — пояснил он Тому. — Когда упала ветвь, они вылетели у меня из рук.
— Все в порядке? — спросил Кашинг.
— Конечно, — ответил робот. Он сидел, осматривая попавшую в ловушку ногу.
— Даже не поцарапана, — сказал он. — Прочный металл.
— Не расскажешь ли, как попал в эту историю?
— Я шел тут и попал в бурю. Я не слишком беспокоился. Дождь мне не повредит. И тут торнадо. Я услышал его приближение и попытался убежать. Думаю, что вбежал прямо в центр торнадо. А вокруг падали деревья. Меня подняло в воздух, потом бросило вниз… Когда я упал, на меня обрушилась эта ветвь. Буря прошла, но я не мог двигаться. Вначале я решил, что это лишь небольшое неудобство. Я был уверен, что смогу высвободиться. Но, как видишь, не смог.
— Давно ли это случилось?
— Могу ответить точно. Я вел счет. Восемьдесят семь дней. Меня беспокоила ржавчина. У меня в мешке медвежий жир…
— Медвежий жир?
— Конечно. Убиваешь медведя, разводишь костер и вытапливаешь жир. Пойдет любой жир, но лучше всего медвежий. Где еще теперь можно достать жир? Только у животных. Когда-то мы использовали нефтепродукты, но их нет уже много столетий. Животный мир не очень хорош, но свою задачу выполняет. Приходится заботиться о таком теле, как мое. Нельзя давать волю ржавчине. Металл превосходный, но даже он подвержен коррозии. Восемьдесят семь дней — это не очень много, но если бы не ты, у меня были бы большие неприятности. Я думал, что со временем дерево истлеет и я освобожусь, но на это потребовалось бы несколько лет.
Было, конечно, скучно. Все время смотреть на одно и то же. Не с кем поговорить. Много лет около меня вилась Дрожащая Змея. Ничего не делала, конечно, но все время вертелась вокруг, как будто играла. Но когда меня зажало, Дрожащая исчезла, и я ее больше не видел. Если бы она оставалась со мной, у меня было бы хоть какое-то подобие компании, нечто, на что можно посмотреть.
Я мог бы разговаривать с нею. Она, конечно, не отвечала, но я много с ней говорил. С нею можно было говорить. Но как только меня зажало, она ускользнула, и с тех пор я ее не видел.
— Что это за Дрожащая Змея? — спросил Кашинг.
— Не знаю, — ответил Ролло. — Похоже, что только я ее и видел. Никогда не слышал от других. Это всего лишь сияние. Не ходит и не бежит, просто дрожит в воздухе, мерцает искрами. В солнечном свете ее с трудом можно различить, но в темноте она хорошо видна. Никакой постоянной формы. Всего лишь сверкающий пузырь, танцующий в воздухе.