— Конечно на одноколесном велосипеде я не умею. Мы не могли себе позволить велосипед! Боже, мы были совсем на мели и с трудом наскребали деньги на парафин для горящих булав.
Когда они вернулись к еде, Ллойд стал внимательно изучать визитку на столе.
— А имя этого парня мне, кажется, знакомо.
— По нему сохла Эстер, когда была в подростковом возрасте, — напомнила ему Милли. — Это тот самый диджей, который переехал в Лондон. — Она скорчила рожу. — Теперь он вернулся, и это совсем свело Эстер с ума. Потому-то она так и настаивает, чтобы я поработала у него. Бедный Нэт. Я только надеюсь, что она не совершит какую-нибудь глупость и не выставит себя идиоткой.
— Когда-то мне нравилась девочка, — принялся лениво вспоминать Ллойд. — У меня вошло в привычку проезжать мимо ее дома на велосипеде и заглядывать к ней в окно. Однажды я увидел ее там, она смотрела на меня. И я до того разволновался, что врезался на велосипеде в машину ее отца.
Джуди усмехнулась и подлила вина в бокалы.
— Ладно, я тоже вспомнила один нелепый эпизод, он связан с парнем, в которого я была безумно влюблена в Сент-Иве. Однажды я с подругами отправилась искупаться и увидела его на пляже. Мы все сняли верхнюю одежду — под ней у нас были купальники, — и я решила быть смелой. Я продефилировала к нему на глазах у его друзей и спросила, не знает ли он, сколько времени.
— И что? — Милли затаила дыхание.
— Он сказал: «Да, дорогая, я знаю, что пришло время раздеться». Тут я посмотрела на себя и обнаружила, что поверх купальника на мне ужасные розовые штаны. Это не смешно, — запротестовала Джуди. — Представляете, какая у меня была травма. Долгие годы я не могла этого забыть.
Вдохновленная третьим стаканом вина и желанием поучаствовать в беседе Милли приступила к своей унизительной истории — о бумажнике и телефонном звонке.
Когда она подошла к кульминационному моменту («К вашему сведению, моя жена умерла»), Джуди застонала и захлопала в ладоши со смешанным чувством ужаса и восторга.
— Знаю, знаю, мне так стыдно. — Милли затрясла головой и почувствовала, что опять заливается краской; это случалось всякий раз, стоило ей только подумать о том случае.
Ллойд похлопал ее по руке и сказал ободряюще:
— Моя дочь — дипломат.
— Папа, я была убита! И повесила трубку.
— Может, это неправда, — предположила Джуди. — Мой дорогой супруг всегда покупал безвкусные свитера, но когда кто-нибудь начинал шутить по этому поводу, он говорил возмущенно: «Это последняя вещь, которую связала мне мама перед смертью».
Это идея пришлась Милли по душе, но она не могла позволить себе успокоиться так легко.