— Нет, — ответила Милли. — Но я подумала, что, пожалуй, мне стоит написать Нэту, рассказать ему... обо всем. — Она зловеще подняла брови.
— Если честно, к твоему сведению, я совсем не боюсь. — Эстер усмехнулась. — Ты же знаешь, что никогда этого не сделаешь.
— Нет сделаю, — возразила Милли. — Нэт ведь и мой друг тоже.
— А это не имеет значения. — Эстер была непоколебима. — Потому что я твоя лучшая подруга.
— Я могу тебя разжаловать.
— Ты никогда этого не сделаешь. Ты меня слишком любишь. Так позвонишь Лукасу завтра?
— Возможно.
— Пожалуйста...
— Я подумаю. — Милли вздохнула. — А пока я думаю, можешь приготовить мне тост с сыром и мармеладом и замечательную большую кружку чая.
Озарение пришло через несколько часов, совсем неожиданно. Эстер опять не было дома, она качалась на тренажерах в спортзале, наверняка каждые пару минут осторожно промокая лицо полотенцем, чтобы не потекла косметика. Милли поблаженствовала в ванне, посмотрела последнюю серию «Жителей Ист-Энда» и отправилась в халате на кухню в поисках печенья. Эстер дома не было, а это значило, что чай придется заваривать самой.
Небрежно крутя пояс своего халата, Милли съела пару печеньиц и стала ждать, когда закипит чайник. На столе валялись счета, с которыми нужно было разобраться.
Обычно их методично отправляли в мусорное ведро, если только на них не было угрожающей красной надписи: «ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ».
Над носиком чайника заклубился пар. Затаив дыхание, Милли старалась угадать момент, когда чайник автоматически отключится.
(Она понимала, что это дурацкое занятие, но игра была вполне безобидной, и она ей нравилась.)
— Три, два, один... сейчас.
Клик! — чайник отключился.
Динь! — это совсем неожиданно явилась идея — как будто упала монетка.
— О! — громко воскликнула Милли, и сердце ее забилось сильнее, чем у Эстер на тренажерах.
Она порылась в кучке счетов и почти сразу нашла то, что искала.
Я просто дура, подумала Милли. Как, скажите на милость, я не вспомнила об этом раньше?
Там, в детальном телефонном счете, был указан номер мобильного телефона, по которому она позвонила тогда, третьего мая, в половине первого ночи.
Просто.
Четыре минуты и тринадцать секунд, отметила про себя Милли. Вот сколько времени она и Хью Эмерсон говорили друг с другом. Забавно, сколько всего можно разрушить и сколько причинить вреда за четыре минуты и тринадцать секунд. Не говоря уже о боли, стыде, чувстве вины и горьком сожалении.
ГЛАВА 9
Милли нужно было время, чтобы подумать, поэтому она съела пригоршню печенья «Гарибальди» и приготовила долгожданную чашку чая.