Она услышала, как кто-то издалека кричит на Нэта.
— Ладно. Я просто предложил. Мне нужно вернуться к работе, появился парень из «Мишлена».
— Это была прекрасная идея, Нэт. — По щеке Эстер поползла слеза, она вытерла ее тыльной стороной ладони. — Но если я снова тебя увижу, мне будет еще труднее с тобой расстаться, я не вынесу, когда поезд тронется и ...
— Мне нужно идти. — На заднем плане опять раздавались крики, приказывающие Нэту «быстрее двигать свою чертову задницу». — Люблю тебя, пока.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала Эстер. Но было поздно, их уже разъединили.
В комнату из кухни вошла Милли с утешительной кружкой чая.
— И еще батончик «Сникерс», — вынула она из-за спины шоколадку, — чтобы тебя развеселить.
— Черт, — выругалась Эстер, услышав знакомую мелодию, заполняющую гостиную. — Я все-таки пропустила «Коронэйшн-стрит».
— Было не так уж интересно.
— Но мне хотелось посмотреть. — Эстер капризно захлюпала чаем. — Проклятый Нэт, почему он всегда все портит?
— Перестань, — запротестовала Милли. — Нэт тут ни при чем — он звонит, когда у него есть время. Это не его вина.
— Нет, его, — закричала Эстер, — его вина! Если бы он не уехал в Шотландию, у меня была бы какая-то жизнь и я не проводила бы каждый вечер в тоске, как старая дева, зациклившаяся на чертовых мыльных операх.
ГЛАВА 16
Милли показалось, что она попала в свою собственную мыльную оперу, когда на следующий день в дверь позвонили и она обнаружила на ступеньках свою мать, сжимавшую экземпляр глянцевого журнала «Любитель оперы».
Еще более странным было то, что за ее спиной на дороге стоял бывший босс Милли Тим Флитвуд, который с легкой одышкой выгружал клетчатые чемоданы из багажника своего грифельно-серого «рено-меган».
— Мама, что ты здесь делаешь? Что происходит?
Адель, как всегда, была одета до нелепости нарядно — на этот раз в бирюзовый костюм «Шанель» и туфли в цвет на шпильках — и это в Ньюки в час дня. Она наклонилась и поцеловала Милли в обе щеки, окутав ее облаком «Бизанс».
В обе щеки, заметила Милли. У Адель городские манеры. Ей осталось только перейти на обезжиренное молоко.
— Это я должна тебя спрашивать, в чем дело. — Мать указывала на нее пальцем. — Я решила сделать сюрприз — заехать в твое турагентство. Представь, как я была потрясена, когда Тим мне сказал, что ты у них больше не работаешь! Могла бы мне сообщить, дорогая, а то я почувствовала себя абсолютной дурой.
Хм. Ничего не изменилось. Хотя Милли и любила Адель. иногда ей очень хотелось, чтобы мать перестала носиться вокруг нее, а вела себя нормальным образом.