и лепка на потолках. Чайные сервизы в стенных нишах, а также изящные курильницы довершали убранство помещений, столь характерное для Востока.
Вскоре членов посольства пригласили на обед. Неслышно открылась дверь, и приглашенные вошли в большую комнату, во всю длину которой стоял великолепно сервированный стол. Дары восточной земли — свежайшая зелень, горы фруктов и овощей, бесподобные изделия афганских кулинаров и кондитеров — наполняли помещение чудесными ароматами. В изрядном количестве были представлены и вина самых разных марок.
Везир предложил гостям занять места за столом. Роль виночерпия охотно взял на себя Малевинский, не без удовольствия заметивший и другие напитки — покрепче. Всему была воздана дань: и Бахусу, и искусству балахиссарских поваров, которые потрудились на славу, приготовив в числе прочих восточных яств зажаренного целиком барашка, и, разумеется, беседе, ибо самая изысканная пища может доставить наивысшее наслаждение лишь тогда, когда за столом слышишь умные речи…
Много хороших слов было сказано за этим столом. Общее впечатление выразил Столетов:
— Как хотите, господа, — произнес он прочувствованно, обращаясь к соотечественникам, — а это чисто царская встреча!
…К эмиру, пожелавшему принять посольство в полном составе, отправились на следующий день в парадной форме. Хотя до дворца было всего несколько сот шагов по узкому переулку, члены миссии ехали верхом, эскортируемые казаками. У деревянных двустворчатых ворот они спешились и вошли в сад. Широкая, плотно утрамбованная дорожка с кустами барбариса по краям вела к сравнительно небольшому двухэтажному дому. Перед ним виднелся бассейн с проточной водой; вокруг росли чинары, тополя, грушевые и гранатовые деревья. Вдоль фасада дома тянулась высокая терраса. На ней, у резной каменной балюстрады, сидел эмир Афганистана Мухаммад Шер Али-хан. Отдав честь, Столетов и его коллеги обошли бассейн и поднялись на террасу. Эмир встал, сделал несколько шагов навстречу гостям и протянул руку генералу. Остальные участники приема выстроились в ряд, отдавая честь. Шер Али-хан ответил им тем же, приложив руку к козырьку каски. Невысокий, коренастый, он казался олицетворением энергии и силы. Из-под густых поседевших бровей проницательно смотрели большие черные глаза. На грудь спускалась окладистая с легкой проседью борода. Позднее, обмениваясь впечатлениями об аудиенции, ее участники нашли, что афганский правитель выигрывает в сравнении с бухарским эмиром: и тому и другому было около шестидесяти, но Шер Али-хан выглядел на десяток лет моложе и бодрее.