— У вашего превосходительства богатая биография, — льстиво заметил Каваньяри.
— Да, мне есть что вспомнить, — важно ответствовал генерал. — Думаю, многие меня не забудут в этих местах. И живые и мертвые…
Он снова замолчал. Потом, обернувшись к спутнику, бросил:
— Я тут что-то не все понимаю, майор!
— Что именно, сэр?
— На кой дьявол нужен этот камуфляж — миссия, игра в дипломатию… Предоставьте в мое распоряжение полк королевских шотландских пограничников да несколько полков пенджабских стрелков, усиленных четырьмя-пятью горными батареями, и я вам через две недели доставлю на аркане Шер Алихана со всем его гаремом или любого другого из афганского племени, с кем бы вам заблагорассудилось побеседовать о британской военной мощи.
«Да, — подумал Каваньяри, — не зря Литтон намекал на некоторую негибкость сэра Нэвилла. Нельзя сказать, чтобы это была наиболее удачная фигура для ведения переговоров в Кабуле!» Вслух же он произнес нечто совсем иное:
— Естественно, сэр! Ваше знание обстановки и ваш опыт обращения с этими людьми, живущими вне каких-либо законов, позволили бы значительно быстрее решить все проблемы.
Генерал Чемберлен удовлетворенно хмыкнул. На этом беседа прервалась.
Вскоре вдали возникли очертания какой-то постройки. Это был замок Хари Сингха, как его называли жители. За сорок один год до описываемых событий, в апреле 1837 года, поблизости от этих мест произошла ожесточенная схватка. Афганские воины, руководимые сыном эмира Дост Мухаммад-хана Акбар-ханом, сразились с армией махараджи Пенджаба Ранджит Сингха, предводительствуемой известным сикхским полководцем Хари Сингхом. На этот раз военное счастье изменило генералу сикхов, и он сложил голову у пункта, впоследствии получившего его имя.
Как было заведено, в замке размещался англо-индийский пикет, предупреждавший путешественников, если они неведомыми путями забредали в эти края, что дальнейшее следование на запад небезопасно для их имущества и жизни. То была одна из форм наблюдения Британской империи за внешними связями Афганского государства. Теперь пикет выстроился у стен помещения, приветствуя проходящее мимо посольство.
Почти сразу за этой постройкой ландшафт резко изменился. Вплоть до подножия Хайберских холмов, на протяжении семи или восьми миль, тянулась безжизненная желтовато-серая пустыня. Предрассветная мгла уже полностью рассеялась, и на полпути от замка Хари Сингха до входа в ущелье, за территорией, контролируемой англичанами, в лучах поднимавшегося солнца показалось живописное полуразрушенное сооружение с едва державшимися и скрипевшими на ветру воротами.