Снова пауза.
— …Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Своей настойчивостью, выразившейся в продвижении генерала Чемберлена к афганским пределам, несмотря на отсутствие согласия Шер Али принять его, мы выиграли время. Это раз. А во-вторых, что не менее, если не более важно, этот дикарь и главарь дикарей полностью разоблачил себя. Он наш враг и заслуживает соответствующего обращения.
Места за столом заседаний слева от кресла вице-короля по сложившейся традиции занимали братья Стрэчи — Ричард, которому к тому времени исполнился шестьдесят один год, и пятидесятипятилетний Джон. Эти крупные администраторы специализировались в области экономики и общественного строительства — ирригации, прокладки железных дорог, в чем особенно зарекомендовал себя Ричард Стрэчи. Джон Стрэчи был финансовым членом Совета, то есть фактически министром финансов Индии. Он напряженно трудился над сбором средств на афганскую войну. А в том, что она вот-вот разразится, Джон, которого Литтон держал в курсе относительно своих планов, нимало не сомневался.
Первым и выступил Стрэчи-младший.
— Как некоторые утверждают, — заявил он, — обязанность правительства Индии состоит только в том, чтобы удовлетворять потребности и нужды ее населения, и что оно может стоять в стороне, если от этого страдают интересы центра нашего хлопчатобумажного производства — Манчестера. Я решительно отвергаю эту точку зрения…
Аплодисменты были ответом на последние слова руководителя индийской экономики…
— …Я не перестал быть англичанином от того, что провел большую часть своей жизни в Индии и стал членом ее правительства. Интересы Манчестера — это интересы не только развитого района и многочисленного населения, непосредственно занятого в торговле и текстильной промышленности, как то квалифицируют поверхностные люди, но и миллионов англичан.
Голос Джона Стрэчи возвысился до патетического звучания:
— Я не стыжусь открыто заявить, что для меня нет более высоких интересов, нежели интересы моей родины!..
— Полагаю, господа, все мы должны выразить признательность сэру Джону за столь прочувствованные и патриотические слова, — взволнованно произнес вице-король.
— Совершенно верно, милорд, — поддержал Литтона Лайелл. — Сэр Джон высказал то, что находится в сердце каждого из нас. Что же касается конкретной обстановки, то она требует немедленных действий. Самые веские доводы — политические, и их я считаю неотразимыми. Настолько неотразимыми, что едва ли смогу допустить наличие каких бы то ни было причин, которые могли бы задержать наше выступление до весны…