Дьюи поднялся.
— Мистер Кинросс… Александр, зовите меня Чарлзом. Я вам верю. Вы не мечтатель и прожектер, а расчетливый шотландец. — Он тяжело вздохнул. — Противостоять натиску уже слишком поздно — так что дадим саранче набить карманы золотоносным песком, а потом откроем близ Кинросса цивилизованный рудник — такой как Транки-Крик. Благодаря вложениям капитала в Транки-Крик я сумел выстроить этот дом. Не соблаговолите ли остаться на ужин и переночевать у меня?
— Только если вы простите мне отсутствие смокинга.
— Разумеется. Я тоже не переодеваюсь к ужину.
Александр отнес седельные сумки наверх, в элегантную комнату, из окон которой открывался вид на окрестные холмы и унылую реку Аберкромби. загрязненную десятком золотых приисков, расположенных выше по течению.
Констанс Дьюи заранее была предубеждена против Александра Кинросса, но, как ни странно, он ей понравился. В молодости, лет двадцать назад, она слыла блистательной красавицей пятнадцатью годами моложе супруга. Александр догадался, что именно хозяйке дом обязан со вкусом подобранной обстановкой — роскошной оправой для самой Констанс в кремовом атласе с небольшим турнюром, какие только начинали входить в моду. Рубины она носила на шее, в ушах и на запястьях, поверх кремовых атласных перчаток длиной до локтя. Гость сразу заметил, что Констанс и Чарлз прекрасно ладят.
— Наши три дочери — сыновей у нас нет — учатся в школе в Сиднее, — со вздохом объяснила Констанс. — Как я по ним скучаю! Но не держать же их всю жизнь под присмотром гувернантки! В двенадцать лет пора общаться с другими девочками, заводить полезные связи в обществе, готовиться к замужеству. А вы женаты, Александр?
— Нет, — коротко отозвался он.
— Недосуг искать свою единственную? Или предпочитаете холостяцкую жизнь?
— Ни то и ни другое. Мой выбор давно сделан, но с браком придется повременить до тех пор, пока я не построю дом. Такой, как этот. Чарлз, это ведь известняк? Но где вы умудрились найти опытных каменщиков, чтобы плотно пригнать каменные блоки? — ловко сменил тему Александр.
— В Батерсте, — объяснил хозяин дома. — Когда правительство прокладывало железную дорогу через Голубые горы, пришлось огибать крутые западные склоны и от самого Кларенса вести ветку по трем высоким виадукам. Песчаника поблизости хватало, но каменщиков инженеру Уиттону никак не удавалось найти. Пришлось выписывать их из Италии — вот почему виадуки и этот дом построены по чертежам, на которых размеры указаны в метрических, а не в имперских единицах.
— Виадуки я заметил еще в первый приезд из Сиднея. Они совершенны, как все, что построено римлянами.