– Пожалуйста, покажите мне шрам.
Просьба не стала для нее неожиданностью. Петра слегка расстегнула молнию на платье и, пожав плечами, сбросила ткань, обнажая заживший рубец. Затем повернулась, демонстрируя выходное отверстие раны, и, наконец, натянула на плечо ткань и застегнула молнию.
– Как вы получили его?
– Бельгийская полиция.
– Где?
– В Мехелене.
Где бы он ни находился, Марин предпочитал вести бизнес в гостиничных номерах, выбранных наугад и в последнюю минуту, и никогда не вел переговоров с клиентами ни у себя, ни у них дома. Номера, в которых проводились встречи, никогда не бронировались на его имя. Для этого у него имелся человек, который регистрировался в отеле от своего имени. Как правило, номер бронировался всего за пару часов до запланированной встречи, и тот, кто его бронировал, ждал в нем прибытия Марина и его свиты. В данном случае номер был заказан на имя Эдуардо Монтейру, того самого, с кем Петра не смогла встретиться днем в Центре. Монтейру, сорокадвухлетний адвокат с гарвардским дипломом, был высоко оплачиваемым штатным сотрудником Марина. Интересно, где он, задалась мысленным вопросом Петра. Может, в том же номере, что и Феррейра?
После проверки образцов в складе на пристани Феррейра отвез Петру во Фламенго и там высадил. Она заявила, что довольна увиденным; он в свою очередь пообещал связаться с Марином и организовать встречу, чтобы договориться о цене. Затем дал ей два телефонных номера. Первый Петра набрала в три часа дня и услышала в ответ, что встреча состоится между шестью и семью вечера. В пять часов, как ей и было велено, она позвонила по второму номеру. Невидимый голос ответил, что местом встречи будет отель «Шератон», где Петра должна спросить Эдуардо Монтейру. Так она оказалась в номере 1625 на шестнадцатом этаже.
– Вы только взгляните, – сказал Марин. Он стоял у стеклянных дверей, ведущих на балкон. – Прекрасно, не правда ли?
Петра шагнула вперед, чтобы полюбоваться видом. Створки стеклянных дверей были раздвинуты, в комнату влетал горячий морской бриз. Занавески колыхались на ветру – тюлевые волны, дополнявшие пенные барашки снаружи. Над океаном спускались сумерки. Внизу протянулась дуга прибрежного бульвара Леблон-Ипанема, ряды уличных фонарей изгибались вместе с ним, светясь мириадами белых точек. Отели и жилые дома как будто мерцали на фоне сумерек.
– В Рио мы говорим, что Бог создал мир и все в нем за шесть дней, а затем, на седьмой день, сотворил Рио-де-Жанейро. Похоже на правду, не так ли?
– Возможно, с расстояния. Но не вблизи.