– И посылать туда надо не простых мужиков, а пьяниц, – дополнила идею Елена. – Небось у индейцев водкой-то не особо разживешься, быстро протрезвеют. Жалко, что муж мой помер, там бы ему было самое место. Не простудился бы и жил долго-долго.
«Как же, – подумал Новицкий, – да на Тобаго его бы в момент крокодил сожрал, несмотря на то что их там отродясь не водилось. Но сама идея – правильная, всяких преступников не обязательно ссылать именно в Сибирь, туда тоже будет неплохо».
– Гера, друг мой, ведь не для тебя посажена эта пальма! – вежливо сказал император, но потом вспомнил, что конкретно с этим собеседником не обязательно придерживаться правил, им же самим для себя установленных. И рявкнул: – А ну брысь, зараза мохнатая!
Это, в отличие от предыдущего обращения, было сразу понято, и кот Герой, получивший свое имя за беспримерный полет на воздушном шаре, опрометью сиганул с бочки, в коей произрастала небольшая пальма, в два прыжка достиг корытца, где специально для него была высажена рожь, и спрятался за стеблями. Потом осторожно выглянул, убедился, что прямо сейчас в него ничего не полетит, отгрыз один стебелек и принялся его демонстративно жевать. Мол, я не виноват, ошибочка вышла, с кем не бывает. Там трава и тут трава, обе зеленые, немудрено и запутаться. Хотя, конечно, он был очень сообразительным животным и разницу между рожью, которую можно есть, и пальмой, которую нельзя, понимал прекрасно.
Вот и сейчас Герой притих за корытцем, изредка косясь на входную дверь. Едва освоившись в Лефортовском дворце, он уяснил, что в присутствии царской подруги можно позволить себе существенно больше, чем в ее отсутствие, и теперь ждал, когда придет Лена.
Разумеется, кот не был совсем уж неблагодарной скотиной и не забывал своего первого хозяина, Глеба Уткина, который сейчас жил в заднем флигеле дворца. Его Герой навещал раза два в неделю, а все остальное время делил между императорскими покоями и кухней.
Поначалу кота на общих основаниях пропускал караул в приемной, но Сергею быстро надоело по десятку, а то и по двадцать раз в день дергать за шнурок, сообщая, что он готов принять четвероного визитера. Просто же сказать, чтобы его пускали всегда, было нельзя, ибо это означало – дверь может открыться и без специального на то императорского разрешения, что явилось бы вопиющим нарушением всех мыслимых устоев.
Елена предложила пропилить окошко в нижней части двери, но Сергей решил, что ослаблять ее конструкцию не годится. Вместо этого пробили небольшую дырку в стене, а с обеих ее сторон сделали под прямым углом короткие коридоры из кирпича, завесив вход и выход маленькими бархатными портьерами. Столь сложная конструкция была выбрана для того, чтобы ни у кого при всем желании не получилось бы выстрелить через кошачью дырку. Теперь кот мог посещать императора и его подругу когда угодно, не беспокоя караул, и беззастенчиво этой возможностью пользовался.