— Добро пожаловать, — приветствовала их Мэгги, когда они вышли из машины. — Обед готов. — Она бросила взгляд на Кейта, на его беспомощные руки, которые лежали на пледе, прикрывавшем колени. — Мы оставим его здесь, на солнышке — так будет лучше.
«Лучше» потому, что, если его рассудок здоров, он поймет все, о чем они будут говорить? Доктора советовали поддерживать в нем спокойное, счастливое состояние духа, чтобы психологические перегрузки не мешали его выздоровлению. Значит, он не узнает, что сегодня состоялось предварительное судебное заседание, на котором было вынесено заключение, что его двоюродного брата убили.
Догадывается ли Кейт, что Клайв мертв?
Когда все направились к дому, Ливи заметила, что Кейт глазами следит за ними, улыбнулась ему и помахала рукой. Потом, движимая внезапным порывом, она повернулась, чтобы пересечь лужайку и поговорить с ним.
Ее остановил резкий и властный голос Мэгги:
— Не трогай его, Ливи. Мне не хочется, чтобы он придавал значение вашему появлению здесь в такое время.
В этот час Адриана должна была сидеть за мольбертом в отделении дизайна фирмы Беренжеров, а Саймон — за директорским столом, ведь теперь он руководил делами фирмы. Со смертью Клайва перед ней и Саймоном открывалось новое будущее.
Обед был накрыт на столе, вытянувшемся вдоль открытого окна гостиной. Из сада доносился сильный полдневный запах левкоев и роз. Ивы склоняли зеленые ветви к озеру, в незамутненной глади которого отражались плывущие лебеди. Озера были национальным достоянием, поэтому в них запрещалось купание и прогулки на лодках. Окаймленные деревьями, среди которых попадались редкие домики, они казались средоточием тишины и покоя.
— Ну, что решили? — требовательно спросила Мэгги, когда все расселись.
— Преднамеренное убийство, совершенное неизвестными лицами.
— О! — Она сверкнула глазами в сторону Ливи.
— Другого заключения и быть не могло, — сказал Саймон, словно повторяя вызубренный урок.
— Вас так долго не было, что я начала беспокоиться.
— Было слишком много свидетелей, судья наслаждался звуками собственного голоса, а присяжные отсутствовали целую вечность.
— Значит, у них не было единого мнения! — нахмурилась Мэгги. — Может быть, они хотели прийти к заключению о самоубийстве?
— Мы все знаем, что у Клайва никогда не было суисоидальных наклонностей!
— Тогда почему они так долго совещались?
Не дожидаясь, пока Мэгги получит ответ, Ливи торопливо спросила:
— Мэгги, можно я пойду умоюсь?
— Конечно.
Смыть горячий нервный пот с рук, подставить лицо под холодную воду… И пусть они, без оглядки на нее, расскажут обо всем Мэгги.