Деньги она оставила на переднем сиденье. Уже подъезжая к городу, он заметил в нише заднего окошка коричневую сумочку с большим круглым замком. Майрам круто завернул машину.
…Дверь в домик была приоткрыта. Майрам поднялся по ступенькам, машинально отсчитывая их: одна, вторая, третья, четвертая…
Она стояла к нему боком. Ее бедра выступали из трусиков. Золотая цепочка, нежно обвивая длинную шею, спускалась на лифчик, кулон укрылся в тайничке меж высоких, стреляющих в разные стороны грудей. Босые ноги примяли видавший виды коврик. В руках у нее были джинсы, которые она собиралась натянуть на себя… Она не удивилась. Спокойно и серьезно посмотрела на него. За его спиной дверь, слегка скрипнув, захлопнулась. Захлопнулась дверь — и ничто больше не связывало их с миром. Он шумел там, где-то далеко. Там осталось, все: семья, заботы, «Крошка», сомнения, нерешительность, законы, гаишники… А здесь были две души, два тела — и одно желание. Весь мир слился для них в этом шаге, что разделял их. И помешать Майраму сделать его уже никто и ничто не могло…
Сколько времени длилось неистовство, Майрам не мог определить. Вечность! Он ничего не видел, ничего не слышал. Эти мгновения никому не выбить из его памяти. Умрет, а они будут жить в нем. В окно глядело солнце, но он не ощущал. Его заслонило другое солнце, то, что пронзило, что жгло все существо, заставляло его пылать, лишало прошлого и будущего, что оставило в нем одно сиюминутное… Она лежала с открытыми глазами. Она была потрясена. Она никогда не испытывала ничего подобного. Догадывалась, что он существует, этот миг счастья, миг полета, ощущала его в своих несбывшихся снах, к нему стремилась всю жизнь, порой бывала на пороге его, ее обдавало дыхание удивительного ощущения полноты жизни… Но только в тот день оно посетило ее… Валентина впервые изменила мужу. Этого она могла и не говорить. Впервые, но в последний ли раз?
Глядя на нее, Майрам думал о мужьях, что глухи и слепы, что не знают своих жен. И женщины страдают, даже не ведая причины, отчего им эта жизнь опостылела. Да и как им быть счастливыми, когда кино, книги, телевидение, радио, живопись кричат о любви и страсти, а они ее не знают? Не испытали того, ради чего герои фильмов и романов идут на страдания и смерть? Дайте им счастье, — и насколько легче им будет переносить въедливые хлопоты, связанные с кухней, детьми, стиркой…
Неужто и он, Майрам, сможет быть спокоен и холоден при виде своей избранницы? И будет, не замечая золота, что лежит рядом — протяни руку и дотронешься, — искать его на стороне? Нет, нет! Он не будет таким. Слышишь, та, что станет его избранницей? Он не знает, кто ты и как будешь выглядеть, но твердо тебе обещает: не оставит тебя без ласки. У него, у Майрама, хватит страсти на всю жизнь!..