Он вышел, а перед Муратом плотно уселся на стул горец в темной черкеске и белой сорочке с высоким воротом.
— До Осетии должен дойти план ГОЭЛРО? — спросил он, наклонившись к наркому. — Должен. Ты в наших местах бывал. Помнишь водопад? Зачем вода зря падает, силу свою губит? Надо перегородить речку до водопада и пустить ее сквозь гору в ущелье.
— Как сквозь гору? — поразился Мурат.
— Пробить трехкилометровый тоннель. Вода и побежит по нему и станет крутить турбину — вот и будет электростанция!..
— Образование какое у вас, товарищ Дзандар Байтов? — спросил Татари.
— Чабан я, чабан, как и Мурат.
— И вы спроектировали электростанцию?! — ошарашено воскликнул помощник. — У вас есть чертежи? Расчеты?
Байтов указал на свою голову:
— Здесь вижу, как вода бежит по тоннелю, как крутит Турбину…
— Но это же… абсурд! — процедил сквозь зубы Татари. Дзандар покосился на него и полез в карман. Аккуратно раз вернул сверток, вытащил фотокарточку и подал Гагаеву:
— Вот. Это я двадцать три года назад соорудил. Тоже без чертежей. Тоже не верили, — покосился он на помощника нар кома.
Фотокарточка запечатлела нескольких горцев, столпившихся возле странной деревянной трубы, сбитой железными обручами.
— Это вот я, а это труба длиною в тринадцать аршин. По ней я пустил воду, а в конце ее поставил мельницу. Ух и работала! Всему аулу муку молола. Найдем деньги на тоннель, — и по нему вода побежит. Поверь мне, Мурат.
— Для веры заключение специалиста требуется, — сказал Татари.
— А я и так верю! — решительно заявил Мурат. — Верю — побежит вода! — И обратился к Байтову: — Деньги попрошу у Михаила Ивановича…
— У кого? — переспросил, не поверив, Дзандар.
— У товарища Калинина, — пояснил, недовольно покачав головой, Татари.
— К нему зайду, — вскочил с места нарком. — Он тоже пастушил, он поймет нас, чабанов! Добуду тебе денег, Дзандар! Добуду! И у нас будет свой маленький ГОЭЛРО!..
…Прием продолжался четвертый час. Старик-горец в осетинской широкополой войлочной шапке в сердцах стукнул палкой о пол:
— Долго! — гортанно произнес он: — Зачем длинный разговор?
— Видать, документов нету, — торопливо произнес неказистый, скуластый старичок, по внешности из мастеровых — был он в синем комбинезоне, в сапогах в гармошку, из кармана торчала кепка. — А у меня вот — все заготовлено! — лихорадочно, успокаивая самого себя, он показал всему миру кипу бумаг и бодро заявил: — Суну их ему, и пусть без лишних слов ставит меня на пенсию.
— … Многие, многие лета я работал, — бубнил посетитель в кабинете. — И при царе, и после революции. Туто все приписано, — он пододвинул по гладкой поверхности стола документ к наркому. — Про то, как с малолетства батрачил, есть. Про то, как нанимался к бельгийцам, что в Садоне шахты рыли, есть. И про то, как двадцать шесть годиков в вагоноремонтных мастерских вкалывал, тоже есть. На каждой печать, подпись, — тыкал пальцем в справки посетитель. — Видишь?