— Я смотрю реально на проблему, — оскорбился ученый и поправил очки на носу. — Я не иду на авантюру, как бы она ни была привлекательна.
— Авантюру?! — закричал Мурат. — Что он говорит, люди?!
— Спокойнее, спокойнее, — попытался остановить его Калинин.
Но Мурата теперь было не удержать:
— Извини, Михаил Иванович, но когда человек говорит: пусть сперва где-то кто-то испытает проект, а потом и мы поду маем…
— Я так не говорил! — резко возразил ученый.
— Но так думал! Думал так! И о каком риске ты говоришь? Мы с Дзандаром неделю по горам лазили. Его замысел у него в голове, но я его понял! А ты не был в горах и отказ даешь! Михаил Иванович, отправь его в горы, я сам поводырем у него буду!..
— Будем решать коллегиально, — сказал Калинин. — Ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы утвердить выводы комиссии?
Когда все до одного подняли руки, Гагаев опешил.
— Против? Воздержавшиеся? Нет, — Михаил Иванович глянул на Мурата: — Дело не только в том, что проект дерзкий и не проверенный. Мы, коммунисты, по натуре дерзкие люди. Но, утвердив проект, где мы возьмем средства? Где? Вы же знаете, как бедна и разрушена страна.
— Знаю, — подтвердил Мурат. — Но я знаю, с чем меня ждут дома горцы. Дорогой Михаил Иванович, есть хорошая русская поговорка: с каждого по волосинке…
— Лысые мы, лысые, — грустно пошутил Калинин.
Кругом засмеялись. Гагаев покраснел и вдруг сорвал с головы шапку. Осторожно, уважительно к Михаилу Ивановичу положил ее на стол. Потом отстегнул пояс с кинжалом, и они тоже легли рядом на стол.
— Что ты делаешь, Мурат?! — ахнул кто-то из членов ВЦИК.
— У нас в горах кинжалы и шапку носят только мужчины, — гневно сверкнул глазами Гагаев. — Если я не смог доказать, что электростанция нужна сегодня Осетии, — какой я мужчина?!
Михаил Иванович смущенно усмехнулся. Зал зашумел. Мурат высоко поднял голову и жгучим взглядом окинул всех. И тогда Михаил Иванович посуровел, поднялся из-за стола, громко спросил:
— Что станем делать, товарищи? Не принято у нас переголосовывать… И все-таки… Подумать только: по замыслу неграмотного чабана построить электростанцию, а? И к тому же Мурат дает слово, что как ни тверда порода Кавказа, горцы пробьют тоннель. А он — я это хорошо знаю — человек дела. И разве мы можем допустить… — в его глазах запрыгали смешинки, — разве мы можем допустить, чтобы наш товарищ и соратник Мурат Гагаев возвратился домой без кинжала и шапки?! — Михаил Иванович решительно потребовал: — Думайте, откуда выкроить средства. Не уйдем отсюда, пока не соберем необходимую сумму на горную электростанцию…