Продукция фирмы нарасхват. Об экономической несостоятельности «Ксари» не может быть и речи: в прошлом году прибыль составила почти двести миллионов долларов. У фирмы появились дочерние предприятия во Франции, в ФРГ, Италии, Бельгии… С каждым годом потребность в компоненте растет. Так отчего же утрачен интерес к контракту с нашим министерством? Многие зарубежные научно-исследовательские институты и конструкторские бюро работали в этом направлении, но ни одно из них и близко не приблизилось к разгадке секрета технологии производства вещества. И все же у фирмы есть твердая гарантия, иначе ее поведение равносильно самоубийству.
— Предположим, что фирме пообещали технологию С, — сказал Хаджумар. — Но, заполучив ее, она вынуждена будет ухлопать год-два на разработку оборудования. А фирма сразу рвет контракт с нашим министерством. Не рассчитывает ли она в ближайшее время иметь не только секреты технологии, но и чертежи машин?
— Верно, — пристально посмотрел на него Иван Петрович. — На Западе секрет вещества не известен. Значит, тот, на кого рассчитывает фирма, находится здесь. Да, да, как ни больно признать, что враг притаился в нашей стране, но отбрасывать эту версию нельзя. Нужна тщательная проверка. И как можно быстрее!
С улицы донеслись веселые голоса детворы, стайкой прошмыгнувшей мимо здания. Окна кабинета выходили в переулок, куда машинам запрещено въезжать, и улица с раскинувшимся посреди бульварчиком выглядела уютно и свежо. Лето! Хаджумар и не заметил, как оно пришло. Такова уж их с Иваном Петровичем судьба: сидеть в кабинетах и наигрывать варианты: обдумывать версии, проверять подозрения, выискивать самые мелкие погрешности в работе врага. И так изо дня в день, независимо от того, зима на дворе или лето. А кому-то улыбается солнце, кто-то имеет возможность выехать за город, побродить босым по траве, забросить удочку… И он, Хаджумар, мог бы так жить. Для этого ему нужно вытащить из кармана кителя рапорт и протянуть его сидящему напротив уставшему и огорченному человеку.
Вопрос этот ежедневно обсуждался в доме Хаджумара. И виноват в том его внук, пятилетний Сережа, который по утрам непременно провожал до подъезда отправляющегося на службу деда. И хотя Лина запретила Сереже задавать этот вопрос, внук все равно спрашивал: «Деда, ты когда придешь?»
— Нельзя об этом спрашивать дедушку, — сердилась Лина. — Он отучил меня от подобных вопросов двадцать пять лет назад!
Много лет прошло, как поженились они с Линой. И все эти годы он чувствовал ее немой укор себе. Нет, она ни разу не высказала ему, как ей бывает тяжко, когда он исчезает на месяцы и она не знает, где он и жив ли. Но в самом ее молчании был упрек ему. Десятилетия ждет она, когда муж наконец станет принадлежать только ей. И вот сегодня впервые у нее вырвались эти слова. Правы вы, мои дорогие, правы. Я и сам давно уже всерьез подумываю об отставке.