Погиб Аугусто… Хаджумар закрыл глаза.
— Как доставили к нам эту газетенку, я чуть с ума не сошла, — рассказала Лина. — Ты мертв! Не верилось! Я ждала тебя. И вот чудо свершилось. — Она упрекнула его: — Почему ты не разрешил, чтобы тебя сразу положили в прифронтовой госпиталь? Ведь каждая секунда была дорога!
— Лечь в абы какой госпиталь? — прошептал непослушными губами Хаджумар. — Человек только в сознании контролирует, на каком языке надо говорить.
— Тобой заинтересовался известный писатель. — Эрнест Хемингуэй. Он хочет писать о тебе… Расспрашивал, какой ты был. — Она спохватилась. — Он тоже читал эту газету фашистов, поэтому и говорил о тебе в прошедшем времени.
— Как ты его назвала? — спросил Хаджумар.
— Ты не знаешь его? — удивилась она.
— Я обязан его знать? — в ответ удивился он.
— Но он же еще при жизни стал классиком!
— Поправлюсь, закончим войну — почитаем, — сдался Хаджумар. — Сейчас времени нет… Что говорят врачи, долго мне валяться здесь?
— Считают, что тебя выручил твой могучий организм. Удивляются, как не началась гангрена…
Через четыре дня он потребовал, чтобы к нему допускали руководителей групп. Врачи пришли в ужас, но камарада советник заявил, что в противном случае он немедленно покинет госпиталь. И палата стала своеобразным штабом четырнадцатого корпуса. Здесь обсуждали будущие операции, здесь разрабатывались пути подхода и проникновения на объекты, здесь проверялась готовность группы к неожиданным ситуациям, которыми так полны будни разведчиков и диверсантов.
Свое выздоровление Хаджумар решил отметить налетом на аэродром в Севилье.
— Там базируется «Кондор», — сказал он. — У меня продуман план, как уничтожить самолеты.
— Не повторяешься ли ты? — засомневался Корзин, который понимал, что теперь фашисты особенно бдительны на аэродромах.
— Этот план совершенно не похож на прежние. — Хаджумар весело посмотрел на начальника. — И к тому же должен же я дать знать фашистам, что они рано меня похоронили!
…План был дерзок до поразительности. Команда была разбита на несколько частей, и каждая атаковала впрямую заранее определенные группы самолетов. Успех был колоссальный. Семнадцать первоклассных самолетов «Кондора» сгорели, были уничтожены летчики и обслуживающий персонал.
И опять зачастила в сводках фашистских сообщений фамилия полковника Ксанти.
…Хаджумар возвращался в отель «Флорида». Странный он был жилец: комната за ним была закреплена, но он неделями не появлялся в отеле. Если не отправлялся в тыл врага, то дела задерживали его в штабе корпуса на всю ночь, и он спал на диване, специально для него втиснутом в кабинет. В фойе отеля Хаджумар увидел Кольцова, который оживленно беседовал со здоровяком бородачом. Соблюдая конспирацию, Хаджумар хотел пройти мимо, даже не кивнув Кольцову, но тот сам обратился к нему на испанском языке и представил его бородачу: