— Ну это как охранное отделение при императоре. А еще восстания разные идут, одно в Невьянске. Невьянск — это рядом с Соликамском?
— Да нет, это за Уральским хребтом, далеко.
— Какой ты милый. Все, иди к мне уже, иди, любимый мой…
Потом лежали, тесно прижавшись, глядя в никуда.
— Еще немного подожди, Варенька, я достану денег, и уедем.
Она уткнулась в его плечо, ничего не говоря. Уехать при его доходах можно было только до Соликамска, и то в одну сторону.
Пора было на службу, и Варенька быстро собралась, поцеловав его на прощанье. Василий Андреевич привычно подошел к Соборной площади, и тут его остановил Коромыслов с загадочным лицом. Круглов весь содрогнулся вначале: «Знает про нас с Варей», — но Коромыслов коротко шепнул на ухо:
— Сегодня вечером приходите к нам, будет интересный разговор. Надеюсь, все останется в тайне?
Василий Андреевич сухо кивнул, скрыв недоумение.
К вечеру у Коромыслова собралось человек десять, все бывшие офицеры. Гражданских, как до этого, не было. Варвара Григорьевна к гостям не выходила, чем облегчила душу Василия Андреевича. Вина и чая не предлагали. Иван Николаевич был сосредоточен и разговор начал сразу, без обиняков.
— Господа, надеюсь, я собрал здесь лучших боевых офицеров, не раз бывавших в переделках.
Василий Андреевич про себя усмехнулся: судя по разговорам, здесь в основном были одни тыловики. Коромыслов продолжал:
— Мы ждали и дождались своего часа. И в смутное время есть возможность стать кем-то. По моим сведениям, скоро мы будем богатыми. Но придется потрудиться.
Общество загомонило.
— Чешские войска выступили против красных. Есть вероятность, что они пойдут на Екатеринбург и Пермь. Из Екатеринбурга будут вывозить ценности, из Уралсовета поступил такой приказ. При необходимости их складируют в Перми, но должны будут доставить в Москву. Поэтому ждать их здесь бессмысленно, да и охрана будет в городе сильная. Надо брать их, пока они в поезде едут. Охрана невелика, сведения верные.
Поднял голову человек в военном френче старого покроя.
— Господин Коромыслов, но вы же понимаете, что это бунт, преступление? Чека поставит к стенке.
— Другого шанса не представится, господин Изместьев. Тем более, что я рассчитывал на вас, вы все-таки боевой капитан.
— Я был списан со службы по ранению еще в Русско-японскую.
— Это ничего не значит. Вы все еще в строю. Неужели мы, русские офицеры, не справимся с горсткой недоучек-комиссаров?
«Вот как, уже и штафирка Коромыслов — офицер», — подумал Василий Андреевич. Общество зашумело вновь. Наконец, капитан Изместьев кивнул головой: