— Как же это, Круглов?! Я рассчитывал на ваше мужество! Почему вы не атаковали поезд?
— Это было бы самоубийство!
— Ну и убились бы, а золото достали! Ведь шанс, единственный шанс в жизни стать людьми, у вас был! От Изместьева нет вестей. Видимо, не струсили, взяли золото, груженые едут.
Василий Андреевич промолчал. Шанс был, но за золото и прихоти других, в том числе и его, людей хороших на смерть посылать было не в его привычке. Даже на фронте он такого не допускал. Может, поэтому и выжил.
От Изместьева вести пришли к утру. В дом постучали, Коромыслов открыл. На пороге стоял прапорщик из группы капитана, весь в грязи, запыхавшийся, придерживающий окровавленную руку.
— Не смогли мы, — простонал прапорщик, опершись на косяк двери. Круглов быстро затащил его в дом.
— Господи, кровь капает прямо на паркет. Тащите его в ванную! — бормотал Иван Николаевич.
— В гостиную! Тряпок! Рубашки! — командовал Василий Андреевич. Выбежала встревоженная Варенька, вытащила белье. Его порвали. Круглов аккуратно, как учили, перевязал рану на руке. Спросил после:
— Что случилось?
— Мы напали на поезд, он медленно катился в гору. Быстро догнали, но пулеметы… Капитана Изместьева сразу убило, остальных потом. У меня лошадь, господа, взбрыкнула — и в сторону, иначе я бы… я бы… — прапорщик начал рыдать, слезы мешали говорить.
— Ничего, ничего, успокойтесь. Дайте ему воды.
Коромыслов побледнел.
— Ах, черт, нехорошо это. Искать будут, кто да как. На меня могут выйти. Вынесите его из дома, опасно! — указал он на прапорщика. Василий Андреевич хмуро взглянул на него, попросил помочь. Впятером они подняли раненого и вынесли из дома Коромыслова.
— Давайте к его дому, он на Монастырской квартирует, — тихо сказал Иванцов, мрачно взглянув на окна Коромыслова.
* * *
Варенька беспокоилась. Муж стал поздно возвращаться с работы, Вася вообще отсутствовал и дома, и на работе, куда, правда, Варя в последнее время заходить стеснялась, чтобы не выдать своих чувств в присутствии и любовника, и мужа. А произошло все как-то спонтанно, быстро, она даже в чувствах своих еще не определилась, а уж ухватила Васю сразу же, как увидела. Почему же раньше она не замечала его? Молодая дурочка. А он? Ведь сколько лет прошло, а любит ее. Ради нее офицером стал, а она даже и не помнит, что говорила когда-то ему про это. А он все помнит. И ведь красивый такой, статный, а какой ласковый… Как тот прапорщик. Больше Варе сравнивать было не с кем, разве только с мужем, который как-то охладел к ней, и ничего красивого и приятного в их супружеских отношениях не было. Вот и бегала она в комнатку Василия в обед на свидания, иногда и по утрам. А сейчас все нет и нет его. Иван Николаевич посматривает подозрительно, один раз даже спросил: «Куда выйти изволите?» — что было не в его правилах. Неужто узнал про них с Васей и прогнал его с работы?