— Кто здесь? — услышала я голос Хозяйки. Я не оборачивалась, представив в дверном проеме ее высокую фигуру с подсвечником и пляшущую на земле тень. — Я тебя вижу! Стой! Вернись!
На бегу я набросила капюшон на голову и, добежав до аллеи, натянула на лоб. Нырнула во тьму, задыхаясь и ожидая, что Хозяйка вот-вот меня схватит. Но вместо нее меня схватил Орло: одной рукой он стиснул мое запястье, а другой провел по щеке.
— Хорошо, — сказал он и потянул меня за собой. — Здесь она не будет нас преследовать.
Он долго вел меня по целому лабиринту проходов, вдоль низких стен, пока, наконец, мы не оказались на широких улицах, мощеных булыжником, где мои ноги начали скользить.
— Ты говорил, это близко, — сказала я, когда он удержал меня от падения. Я нагнулась, упираясь руками в колени и не сводя с него глаз.
— Конечно я так сказал. — Он улыбнулся, натягивая мне на голову сбившийся капюшон. — Ты бы со мной не пошла, если бы я сказал, что идти придется пол-ночи.
Я подняла глаза.
— Мы сейчас далеко?
— Нет, — ответил он. — Идемте, госпожа прорицательница, и не задавайте больше вопросов.
Дождь превратился в туман, а небеса стали серебристыми, когда Орло, наконец, остановился.
— Вот, — сказал он, и мой взгляд проследовал за его рукой.
— Вот, — повторила я, медленно выдыхая. Передо мной была железная ограда, вершины которой причудливо изгибались. За оградой виднелся темный сад, листья и цветы, склонившиеся под дождем. Сейчас они казались тусклыми, но я представила, какими яркими они будут на солнце.
Орло открыл ворота и низко поклонился, сделав изящный жест, из-за которого едва не потерял равновесие. Я засмеялась. В этом месте, где стены были высокими, а дома — еще выше, в предрассветный час мой смех звучал слишком громко, но мне было все равно. Я вошла в сад, на дорожку из блестящих камней (позже я узнала, что это стекло: маленькие синие, зеленые и темно-красные осколки с гладкими краями). Дом тоже был высоким — три этажа, — и не соединялся с соседними домами. Его большие каменные блоки имели светлый песочный оттенок. Арочные окна украшала резьба, изображавшая животных, чьи имена я слышала в стихах Бардрема: олени, павлины, львы. Окна были сделаны из стекла и закрывались железными прутьями, похожими на забор вокруг сада. Я протянула руку сквозь прутья и коснулась толстого стекла; оно отливало зеленым, а внутри виднелись крошечные застывшие пузырьки.
— Нола, — сказал Орло. В его голосе чувствовалась улыбка. Я улыбнулась в ответ и прошла за ним через огромную деревянную дверь.
— Это дом моей двоюродной бабушки, — сообщил он, идя по холлу и зажигая масляные лампы, что висели на стенах и стояли на столиках.