Закат и падение Римской Империи. Том 1 (Гиббон) - страница 69

Когда все разнообразные функции исполнительной власти были вверены одному лицу, остальным должностным лицам пришлось влачить свое существование в неизвестности, в бессилии и почти без всяких деловых занятий. Названия и формы прежней администрации Август оберегал с самым за­ботливым старанием. Консулы, преторы и трибуны еже­годно возводились в эти звания в установленном числе и по-прежнему исполняли некоторые из своих самых неважных обязанностей. Однако эти почетные места все еще казались привлекательными для тщеславного честолюбия римлян; да­же сами императоры, будучи облечены пожизненными кон­сульскими полномочиями, все-таки нередко добивались зва­ния консула, избираемого на один год, и не считали для себя унизительным разделять его с самыми знаменитыми из сво­их сограждан. При избрании этих сановников в царствова­ние Августа народу не мешали выставлять напоказ все неу­добства, происходящие от необузданной демократии. Этот хитрый государь не только не обнаруживал в подобных слу­чаях ни малейших признаков неудовольствия, но смиренно ходатайствовал о подаче голосов в его пользу или в пользу его друзей и с точностью исполнял все обязанности обыкновенного кандидата. Но мы имеем основание приписать влиянию его советов первое мероприятие следующего царст­вования, заключавшееся в том, что эти выборы были перене­сены в сенат. Народные собрания были навсегда уничтоже­ны, и императоры таким образом избавились от опасности иметь дело с народной массой, которая не была способна вос­становить свободу, а могла лишь расстроить или, может быть, даже разрушить установившуюся систему управления.

Объявив себя покровителями народа, Марий и Цезарь нис­провергли конституцию своей страны. Но лишь только сенат был унижен и обезоружен, оказалось, что это собрание, сос­тоявшее из пятисот или шестисот членов, может быть весьма удобным и полезным орудием деспотизма. Опираясь именно на влияние сената, Август и его преемники основали свое новое господство; при всяком удобном случае они делали вид, будто придерживаются и языка и принципов патрициев. Управляя на основании своих собственных полномочий, они не­редко обращались за советом к великому традиционному собранию и, по-видимому, предоставляли его решению са­мые важные вопросы о мире и войне. И Рим, и Италия, и внутренние провинции империи состояли в непосредствен­ном ведении сената. Для гражданских дел он был высшей апелляционной инстанцией, а в сфере уголовной он ведал преступления должностных лиц и те, которые нарушали спокойствие или затрагивали величие римского народа. Пользование своими судейскими правами сделалось самым обыкновенным и самым серьезным занятием сената, а разби­равшиеся в нем важные тяжбы были последним убежищем для старой наклонности к ораторскому красноречию. В каче­стве высшего государственного совета и высшей судебной инстанции сенат пользовался весьма значительными прерога­тивами, но в сфере законодательной, в которой он считался представителем народа, за ним признавались права верхо­вной власти. Всякая власть считалась исходящей из его авто­ритета, и всякий закон нуждался в его санкции. Он собирал­ся регулярно три раза в месяц - в календы, ноны и иды. Пре­ния велись с достаточной свободой, и сами императоры, гор­дившиеся своим званием сенаторов, присутствовали на засе­даниях и подавали голос, присоединяясь к какой-нибудь группе своих сотоварищей.