Когда приближаются дали… (Немцов) - страница 50

Перед тем как включить генератор, Вадим пошел еще раз проверить, на каком расстоянии от прогреваемой стенки установлена конденсаторная пластина, или «щит», как называет ее Литовцев.

На платформе стройкомбайна было пусто, Надя уже ушла. Рядком, как ширмы, стояли легкие алюминиевые щиты, приготовленные для высокочастотного прогрева, но в данном случае не маленького кусочка стены, а всех стен. Наверху на стальных тросах висели такие же пластины, которые будут использованы для прогрева потолка. Они были похожи на матовые зеркала.

Уже темнело. Вадим точнее установил щит, чтоб не было перекоса, и вдруг почувствовал, что кто-то наблюдает за ним. Пригляделся. Склонив голову, в уголке между щитами и стеной сидел Алексей. Заметив взгляд Багрецова, он не переменил позы, только еще ниже нагнулся.

А с другой стороны, поднявшись на лесенку, подглядывал Валентин Игнатьевич, и, как подумал Вадим, лишь затем, чтоб узнать, не придвинул ли он щит вопреки приказанию консультанта. Что-то в этом не понравилось Вадиму, — странное недоверие! В лаборатории ему поручали не менее ответственные дела, и никто не сомневался в его честности. Только так расценивал Вадим поведение доктора наук Литовцева, и это было обидно.

Генератор был уже выключен и стрелки приборов успокоились. Вадим удивился, почему в таких решающих испытаниях не участвует Васильев.

Неужели этот первый эксперимент, — а его результат, по мысли Вадима, должен был бы определить направление дальнейших поисков, — не интересует Александра Петровича? Ведь даже его, Багрецова, мучает нетерпение. Получилось или нет?

— Паршивы наши дела, Валентин Игнатьевич? — улыбнувшись, спросил Васильев, ничем не выдавая своего волнения. — Не сохнет? Не твердеет?

Вопрос относился не к Багрецову, но тот с радостью поспешил ответить, что влажность ничтожная, стрелка стоит почти на нуле. Все идет как нельзя лучше, и вообще беспокоиться нечего.

Валентин Игнатьевич неприязненно покосился на Багрецова. Мальчишка всюду свой нос сует. Помолчал бы, когда не спрашивают.

А Вадим и сам это понял. Неудобно получилось, бестактно. Чужим голосом проговорил:

— Простите. Я так обрадовался, что… — он замолк и стал чертить пальцем по столу.