— Ученые из нашего Полярного ботанического сада доказали, что накипной лишайник на камне при соприкосновении с мицелием вырастает примерно на две десятых квадратного миллиметра в год.
Ольга попыталась представить эти две десятых миллиметра… Точка? Пожалуй, и то — едва заметная…
— Как ты думаешь, какая на этом камне общая площадь лишайника?
Ольга пожала плечами: такие исчисления были явно не по ее части.
— Ну, давай возьмем грубо, со всех сторон — метров десять, так?
— Наверно, — равнодушно согласилась Ольга.
— Слушай, ты что, правда ничего не понимаешь? — вдруг разлился Рощин. — Или специально дуру из себя строишь?
На этот раз в его голосе сквозь злость и раздражение пробивалась весьма ощутимая боль. Журналистка насторожилась.
— А что я должна понять?
— Как что? Ты представляешь себе возраст этого лишайника?
— Нет, — качнула головой девушка. — Я в уме плохо считаю.
— Держи калькулятор, — уже спокойнее сказал Влад.
Ольга перехватила маленькую машинку, посчитала. Второй раз. Третий.
— Что? Не может быть…
— Вот именно, — горько кивнул Рощин. — Этому лишайнику более десяти тысяч лет. Десяти тысяч! Представляешь, какой механизм защиты выработан за это время?
— Значит… — Славина, наконец, стала понимать, что именно так усиленно пытался втолковать ей Рощин, и что его так тревожило. — Значит, когда Федор сорвал этот лишайник, он, типа, вызвал огонь феромонов на себя?
— Увы, — согласился Влад. — И судя по реакции его организма, атака была мощнейшей.
— И что теперь? — Ольга растерялась.
— В лучшем случае — серьезная разбалансировка иммунной системы, не один месяц в больнице. В худшем… — Влад замолчал.
— А что, уже были такие примеры? — при всей тревожности обнародованных Рощиным постулатов их истинность все же представлялась маловероятной.
— У меня статистика есть, Оль, — грустно пояснил Влад. — Друг мой старый командует здесь неподалеку воинской частью. Солдатики, сама знаешь, какой народ. Медом не корми, дай что-нибудь на камне написать, особенно когда дембель на носу. Так вот, из тех, кто лишайники сдирал, шестнадцать человек за три последних года, ни одного в живых уже нет…
— А от чего умерли?
— Кто-то стал ориентацию терять, под машину угодил, трое таких. Кто-то, двое, ни с того ни с сего суицид совершили. Остальные умерли в больницах. Симптомы — будто последняя стадия СПИДа, хотя вируса у них не нашли. Врачи так и не поняли, отчего отказала иммунная система. Причем все погибли в течение первого года после дембеля. Вот так. А сколько тут в госпиталях померло — не счесть! То на радиацию грешат, то на спиртное…