Цигун и жизнь, 1994 № 01 (Журнал «Цигун и жизнь») - страница 21
Второе. Поскольку проявленный мир образуется из дао, все есть дао, все содержит в себе дао, все является его частью. Лао-цзы увидел единство всего во Вселенной, единство, воспринятое им с помощью особого чувство-знания всего мира. Дао неба и дао человека взаимосвязаны. Также связаны общество, опыт человека и чувство-знание. Во всякой жизни, деятельности, в самых разных явлениях можно узреть Дао (главное дао)".
По мере изложения своих мыслей Оуян Хуэи чувствовал, что его собственная логика слабеет и он все больше погружается в сознание Лао-цзы, говорит от его имени.
«Человек подчиняется земле, земля небу, небо — дао, дао — вселенной»[1]. Значение этой формулы огромно. Человек, как видно из нее, всего лишь один из уровней эволюции дао. Это важный уровень, но он, так же как и земля и небо, принадлежит дао. Человеческое общество во всех своих проявлениях есть отражение некоего уровня дао.
Развиваясь, человечество первоначальное целое разложило на бесчисленное количество отдельных частей. В этом как будто восхождение, но одновременно и нисхождение — удаление от дао. Необходимо «вернуться к простоте», вернуться к дао. И тогда станет вновь доступным целостное восприятие, истинное познание развития Вселенной. Как будто регресс, но в то же время и прогресс.
Итак, дао во всем! Дао — во всех сферах человеческой деятельности, будь то искусство, политика, коммерция, спорт, язык и т. д. Нет ничего, в чем бы не было дао!
Но изреченное слово есть ложь, и нет слов, чтобы выразить дао".
Оуян Хуэй остановился, поднял глаза: у двери конференц-зала стоял человек. Тот, «обычный человек». Он слегка улыбался.
Оуян Хуэй не заметил, как он появился. Дверь в зал не открывалась.
Конференция закончилась. Оуян Хуэй чувствовал в себе какую-то перемену: он как будто помолодел, посвежел, мир вокруг стал казаться светлее и чище. Он рассказал об этом, а также и об «обычном человеке» Тянь Минмин.
— Не галлюцинация ли это? — спросила она.
— Нет, ни в коем случае, — ответил Оуян Хуэй.
Тянь Минмин опустила голову, задумалась. Потом, глядя на него, сказала:
— У меня очень сильное, правда неясное, предчувствие, оно касается тебя.
— Хорошее или дурное?
— Как будто хорошее. Не могу ясно выразить, но мне кажется, что тебе предстоит сделать нечто очень важное. Я очень волнуюсь.
— Волнуешься? Почему?
— Твои исследования, они касаются очень многих областей. Сила традиционных, сложившихся представлений наверняка должна противодействовать тебе. Кроме того, ты пытаешься разгадать то, что составляет тайну. Не получится ли так, что ты обидишь некие незримые силы, ну, разных там духов? В древности говорили, что «тайны неба» не должны раскрываться. То, о чем ты говоришь, это разе не такие тайны?