Мать и сестра о беседовали на отвлеченные темы делясь друг с другом последними новостями из деревенской жизни. Юрий не прислушивался, ему эти новости и так все известны. Кто за кем с топором по деревне бегал, перепившись до зеленых чертиков, кто родил ребенка и является ли официальный отец фактическим и тому подобное.
Неожиданно какой-то датчик тревожно затикал и вскоре его писк превратился в однотонный писк.
Линии на экране перестали повторять друг друга превратившись в хаотичную ломаную линию.
— Анюта! — вскричала мать бросаясь к закатившей глаза дочери.
Юрий впервые присутствовал при приступе сестры и оторопел от увиденного. Он просто не знал что делать и стоял истуканом. Ноги предательски задрожали, того и гляди подломятся в коленках, в животе словно пустота образовалась, в голове зашумело от отлива или наоборот прилива крови.
Но тут в палату ворвались врачи, медсестры и буквально отшвырнув мать от своей пациентки, стали над ней проводить какие-то манипуляции: делать массаж сердца, кто-то вскрывал ампулу и наполнял из нее шприц, еще один возился с дифибрилятором схватив «утюги»…
— Прочь из палаты!
Кто-то вытолкал Юрия и мать в коридор. Здесь мать разревелась окончательно и Юрию пришлось ее долго успокаивать.
Минут через десять из палаты вышел доктор.
— Как она?! — тут же кинулась к нему мать.
— Мы стабилизировали ее состояние… все нормально. Мы дали ей успокоительное, она уснула, так что вам лучше идти…
— Я никуда не пойду! Я останусь с дочерью! Я должна быть рядом когда она придет в себя!
Врач не стал спорить, понимая, что сейчас это просто бесполезно.
Только кивнул.
Юрий оставаться в больнице не стал. Она его тяготила. А то что он сейчас увидел его шокировало и выбило из колеи. Ему срочно требовалось на улицу, подышать свежим воздухом.
* * *
Попрощавшись с матерью, Юрию даже показалось что она не очень поняла что он ей вообще сказал, что неудивительно, он наконец оказался вне пределов больницы.
Юрий облегченно перевел дух хоть и ненавидел себя за это. Сам не понимал почему так, ведь не чужой человек лежит. И так довольно редко, раз в две-три недели приходит, но вот гнетет его здесь не по-детски.
«Так в чем же дело, почему я стремлюсь убраться из больницы как можно быстрее? — невольно подумал он. — Неужели я действительно списал сестру со счетов жизни и где-то глубоко в душе считаю, эти посиделки напрасной тратой времени?»
Такие мысли были ему неприятны. Еще и оттого что времени у Анюты действительно кажется, осталось немного.
«Или все дело в… смерти? — продолжил он размышлять. — Здесь, среди безнадежно больных, она как еще мало в каком месте так близка, с ней практически соприкасаешься, ее эмонации пропитали все вокруг, а любой здоровый человек стремится оказаться от нее как можно дальше. Словно из тебя самого вытягивают жизнь».