- Короче, смотри, что батя в Москве купил, - Пашка взял со стола две видеокассеты. - Ну, первую - это он больше для себя...
- А что там?
- 'Сибирский цирюльник', лицензионка.
- Ого, лицензионка? Премьера же, вроде, только зимой была.
- Подсуетились, ага. Понимают, что экранки уже один хрен по стране гуляют.
- Ну и как?
- Само кино так себе. Я ж говорю, батя для себя взял. Я больше с бонуса взгрелся. Ну, знаешь, в конце бывает - рассказывают про съемки.
- Ага, я понял. Ну и?
- Прикинь, Михалков, по ходу, хотел в Эксклаве снимать!
- Да ладно? С какого перепугу?
- Ну, там по сюжету этого юнкера на каторгу загоняют. А куда на каторгу? Если в Сибирь - он, глядишь, еще и в живых останется. А вот если в Эксклав - тогда уж точно кирдык. Ну и вот, хотели на натурные съемки выехать.
- Охренеть... И что, разрешили им?
- Ага, щас. Вы, говорят, Никита Сергеевич, наше национальное достояние. А вдруг вас там мурена... того? Не можем мы рисковать. Короче, пришлось-таки в Сибирь ехать.
Андрей представил, как мурены жрут киногруппу во главе с живым классиком, и передернулся. Потом спросил у Пашки:
- Ладно, ты ж меня не Михалкова смотреть позвал? На второй кассете у тебя что?
- О-о-о! - Пашка сделал значительно лицо. - Приготовься, сейчас проникнешься.
- Давай, показывай, не тяни кота за это самое...
Пашка показал, и Андрей проникся.
- 'Матрица'? Ни фига себе! Она что, в прокате уже?
- У них весной вышла, а у нас осенью только в кинотеатрах появится. Я в Москве схожу обязательно. В 'Пушкинский', там теперь система Dolby Surround. Звук, короче, со всех сторон...
Он рассказывал, помогая себе руками, а Андрей завидовал молча. Пашка мечтательно улыбался, словно был уже там, в столице, где ревут потоки машин, и жизнь бурлит до утра. Вот он выходит из универа на Воробьевых горах и идет с друзьями пить пиво. Потом они отправляются на пресловутую 'Матрицу', где зал наполняет объемный звук, и кажется, что пули вылетают прямо у тебя из-за уха. А в следующий раз он приходит в кино уже не с друзьями, а в компании с элегантной москвичкой (не приезжей, а настоящей, в каком-нибудь седьмом поколении, и отец у нее профессор, а мама педагог в музыкальной школе), и Пашка берет билеты на слезливую мелодраму... Хотя нет, она же дочка профессора - тогда на заунывный арт-хаус, способный усыпить на третьей минуте, но это Пашке сейчас не важно, потому что он ведет свою спутницу на самый последний ряд, где можно вообще не смотреть на экран. А после фильма он приглашает москвичку к себе домой (наверняка ведь родители снимут ему квартиру), и за окном мерцает россыпь ночных огней, а в комнате свет им уже не нужен...