- ...ну и что теперь? Кинчев, например, тоже синий. Сам посмотри, если мне не веришь. 'Все это рок-н-ролл', хотя бы - он там в майке без рукавов...
- ...а Ельцин соображает, пиджак старается не снимать...
- ...ага, до меня некоторые моменты в фильмах только теперь доходят...
- ...хрен поймешь, фотография черно-белая...
- ...кстати, анекдот хочешь? Подходит курсант и спрашивает: 'Товарищ полковник, разрешите обратиться! А вы почему не красный?'...
Андрей не участвовал в разговорах, опасаясь, что его первым делом попросят показать 'паутину'. Он ждал всего минут пять, но уже начал терять терпение. Присутственные места всегда действовали на него угнетающе. Сразу начинало казаться, что очередь движется слишком медленно, и до закрытия никак не успеть. Причем, по закону подлости, тот, за кем ты занял, еще проскочит, а тебе предложат явиться завтра. И никаких уговоров слушать не будут, потому что ты для них - безликий баран из стада, который блеет под дверью и не дает спокойно работать.
И почему всех принимают в одном-единственном кабинете? Второй открыть не судьба? Хотя бы на эти дни, когда приперлось целое стадо... то есть, тьфу, толпа вчерашних выпускников? Нет, всех построили в одну очередь. Уроды, блин...
Он с ненавистью посмотрел на чиновницу, которая показалась из заветного кабинета. Эта канцелярская крыска имела желтый узор - но не золотистый или лимонный, а того отвратительно оттенка, который называют 'поносным'. Да еще и с налетом синевы по краям.
- Отойдите от двери, не загораживайте проход! - крыска пересекла коридор с таким суровым лицом, словно ей только что доверили коды доступа к межконтинентальным ракетам и приказали найти на карте Америку.
Очередь застряла надолго. С улицы подтягивались новые люди. Наконец, дверь в сто восьмой кабинет открылась, и оттуда вышел Миша Синявский - одноклассник Андрея и свежеиспеченный золотой медалист. Ну да, подумал Андрей, этот везде успевает. Наверно, ровно к десяти прибежал - или во сколько там контора начинает работать?
Мишка сверкал насыщенным зеленым узором с легкой примесью желтого. Он пробрался к столу у стенки и, не спеша, раскрыл солидную папку, чтобы положить туда лист бумаги, который только что получил. Очевидно, это и была та самая памятка, о которой вчера говорила мама. Пользуясь тем, что Мишка увлекся чтением, Андрей подошел поближе и заглянул медалисту через плечо. В правом верхнем углу был четкий оттиск: II (04). Ниже имелись унылые диаграммы, какие-то кружочки со стрелками и текст примерно на полстраницы. Шрифт оказался мелкий, и читать было трудно. Андрей разобрал загадочный оборот 'коэффициент общественной деформации'. Хрен его знает, что это должно значить...