Я помолчала, а затем сказала:
— Возможно, тебе стоит сказать ему, что во всем виновата я, и отправить меня домой.
— Америка, ты перегибаешь палку.
— Максон, посмотри на меня. — Я почувствовала, как в горле встает тугой ком, и сглотнула, силясь избавиться от него. — Я с самого начала знала, что у меня нет качеств, которые нужны, но думала, что смогу… не знаю… измениться… или что-то с этим сделать… но я не могу больше здесь оставаться. Просто не могу.
Максон присел на краешек постели:
— Америка, ты можешь ненавидеть Отбор и сходить с ума из-за того, что случилось с Марли, но я знаю: твои чувства ко мне достаточно глубоки, чтобы не бросить меня выпутываться из всего этого в одиночку.
Я стиснула его руку:
— Мои чувства к тебе достаточно глубоки, чтобы сказать тебе, что ты совершаешь ошибку.
Максон сжал мою руку крепче, как будто боялся, что я вот-вот исчезну. В глазах у него промелькнула боль. Потом нерешительно наклонился ко мне.
— Это не всегда так тяжело, — прошептал он. — И я хотел бы показать тебе это, но ты должна дать мне время. Вот увидишь, в этом есть и положительные стороны, только нужно немного подождать.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но он не дал мне высказаться.
— Все эти месяцы ты просила меня не торопить тебя, дать время, и я беспрекословно ждал, потому что верил в тебя. Теперь прошу ответить мне тем же. Поверь в меня.
Я не знала, что такого может показать Максон, чтобы заставить меня передумать, но как можно отказать ему после всего, что он сделал для меня?
— Ладно, — вздохнула я.
— Спасибо, — с нескрываемым облегчением произнес он. — Ужасно не хочется уходить, но мы с тобой скоро увидимся.
Я кивнула. Максон поднялся и вышел, на секунду заглянув к Селесте, чтобы попрощаться. Я проводила его взглядом, не зная, права ли была, в очередной раз поверив ему.
Ни я, ни Селеста в драке особо не пострадали, так что нас обеих отправили по своим комнатам, не продержав н лазарете и часа. Выпускали так, чтобы мы ни в коем случае друг с другом не столкнулись, и я была этому очень рада.
Завернув за угол, я увидела на лестничной площадке гвардейца, направляющегося ко мне. Аспен. Несмотря на то что от хорошего питания и постоянных тренировок он заметно раздался, я где угодно узнала бы его походку, его тень и еще тысячу других вещей, которые навсегда запечатлелись в моем сердце.
Приблизившись, он неожиданно поклонился мне, чего от гвардейцев не требовалось.
— Склянка, — прошептал он и, распрямившись, продолжил свой путь.
Долю секунды я стояла на месте в замешательстве, а потом до меня дошло, что он хотел сказать. С трудом подавив желание броситься к себе в комнату со всех ног, я торопливо двинулась к лестнице. К моему удивлению и облегчению, когда я переступила порог комнаты, оказалось, что ни одной из служанок там нет.