Софи первой пришла завтракать и уселась с твердым намерением хорошенько собраться с мыслями, но вместо этого предалась ленивым мечтам, пока приход Гранта не вызвал трепыхания в грудной клетке. Его быстро прогнало новое ощущение близости, распустившееся, как цветок в утреннем воздухе.
«Как хорошо, — думал каждый из них. — Какое счастье».
С таким умонастроением они обсудили планы на текущий день и погадали, чем завершится дело Виолетты и является ли Мейлер убийцей.
— Наверное, неприлично, что это не повергает меня в трепет, — сказала Софи, — но, по правде говоря, я не в большем ужасе, чем если бы прочитала об этом убийстве в газетах.
— А я еще хуже вас. Некоторым образом я рад этому убийству.
— Честно? Что вы хотите сказать?
— Вы до сих пор в Риме, а не мотаетесь по Ассизи, Флоренции или еще где-то.
— Замечание, вероятно, самого дурного тона, — сказала Софи, — хотя должна признать, мне оно нравится.
— Софи, вы прелесть, — сказал Грант. — Чтоб мне лопнуть, если это не так.
Он протянул руку, и в это мгновение в садик на крыше вошел официант.
Теперь сердце учащенно забилось у Гранта. Таким же утром больше года назад он сидел на этом самом месте, и точно так же пришел официант и объявил о приходе Себастиана Мейлера.
— Что случилось? — спросила Софи.
— Ничего. А что?
— Вы посмотрели… как-то странно.
— Правда? В чем дело? — спросил он официанта.
— Барон Ван дер Вегель надеется, что мистер Грант свободен.
— Пожалуйста, попросите его сюда.
Софи встала.
— И не думайте, — сказал Грант. — Сядьте.
— Да, но… в общем, перестаньте.
— Сядьте же.
— Черта с два, — сказала Софи и села.
Появился барон, крупный, озабоченный, сомневающийся. Он попросил прощения за столь ранний визит и предположил, что, подобно ему, они испытали сильное потрясение. Это привело к минутному замешательству, пока, глядя на них своими широко раскрытыми глазами, он не спросил:
— Но вы же слышали?
И, узнав, что не слышали, без обиняков рассказал им:
— Этого Мейлера тоже убили. Его нашли на дне колодца.
В это мгновение все часы в Риме начали бить девять, и Софи со страхом услышала в своем сознании голос, пропевший: «Динь-дон, динь-дон, Мейлер вышел вон».
— Несомненно, вас известят, — говорил барон. — Как известили нас. Это, конечно, меняет дело. Моя жена так взволнована. Мы нашли здесь протестантскую церковь, и я отвез ее туда, чтобы она успокоилась. Моя жена — человек очень чувствительный. — И барон объяснил: — Она чувствует, что среди нас присутствует зло. Что это зло есть и сейчас. Я тоже это чувствую. Куда денешься от такого чувства?