– В обыденной – все у всех одинаково. Одни и те же права. Обязанности, правда, разные.
– Не понимаю, – совсем запуталась Ольга, никогда не бывавшая в Израиле.
– Ну, например, арабы не обязаны служить в армии. А евреи обязаны. Или вот недавно приняли в члены Верховного суда араба. Он при исполнении гимна страны встал, но петь текст не стал. То есть выказать уважение, как гражданин страны, обязан. А повторять слова, которые не разделяет полностью, нет.
– Странно все у вас.
– Не говори. Я уехал в семь лет. Точнее, меня увезли. Так до сих пор многому удивляюсь.
– А какие проблемы могут быть у детей-неевреев?
– Да самые разные, – менее охотно ответил Арик. – Был скандал, когда боец-нееврей погиб, а раввинат не разрешил хоронить его на еврейской части воинского мемориала. Их трое погибли в одном танке, сгорели от противотанковой ракеты, два его товарища-еврея и он. То есть умереть вместе можно, а лежать после смерти вместе нельзя. Командир их дивизии, генерал, в ответ написал завещание, чтоб, когда умрет, похоронили рядом с тем солдатом. А он был религиозный еврей! В общем, страсти кипят. Я вот жениться на Кипр ездил.
– И этот брак действителен?
– Для обычной жизни – да. Для разделов всяких, наследств, дарений. А в раввинском смысле – нет.
– Сложно как все, – решила больше не вдаваться в подробности чужих законов Шеметова. Тут от своих-то голова пухнет!
– А почему в России трудишься? Дома нет работы?
– Такой – гораздо меньше, – рассмеялся Арик. – Почти каждый сам себя в состоянии охранить. Да и зарплат московских во всем Израиле не найти.
– А что у вас сейчас там происходит? Война не намечается?
– Война там постоянно намечается. Мы привыкли. Но если что-то серьезное случится – сразу уеду. Воевать.
– А если на Россию нападут, воевать пойдешь?
Арик задумался.
– Вряд ли на нее нападут. Слишком большая.
– Но если все-таки нападут? Китайцы какие-нибудь. – Отчего-то Шеметовой важно было услышать ответ.
– Китайцы точно не нападут. Они скорее купят. Но если б напали, наверное, пошел бы. У меня же две Родины получилось. Так что деваться некуда.
– Тогда я спокойна, – улыбнулась Ольга и еще сколько-то продремала.
Проснулась от остановки.
Открыла глаза.
Уже стемнело. Они стояли на заправке, новенькой, с иголочки. В темноте ярко светили огни маленького магазинчика-кафешки.
– Пошли кофе попьем, – предложил Леонард Францевич, тоже окончательно проснувшийся.
– С удовольствием, – откликнулась Шеметова.
Ариэль, по профессиональной привычке, попросил без него не уходить, но ему еще предстояло заполнить внушительных размеров бак «крузака». Но даже осторожный Родригес отмахнулся: ни на заправке, ни, похоже, в магазинчике, кроме них, никого не было. Ни одной машины. Лишь у самых дверей стояла пара недорогих мотоциклов – скорее всего, их владельцы здесь работали.