Тайна перестала быть тайной.
Ваську забрали прямо из дома. Лешка, узнав о страшном событии, поехал на автобусе в Любино, где сдался сам, чтобы чужие люди не заходили в их дом.
Все равно зашли, с безрезультатным обыском. Впрочем, новые улики были ни к чему, Леша Куницын и не собирался больше ничего скрывать. На первых же допросах все принял на себя: Васька ничего не знал, ни к чему не причастен. Взял его с собой, так как не хотел обижать дурачка, его и так всю жизнь обижают.
Несмотря на это, закрыли обоих.
Сначала парней держали в Любине, потом опять проехали мимо родной деревни, но теперь увезли гораздо дальше – в Архангельск. Еще бы, страшные бандиты, угроза обществу и правопорядку.
А что, так оно и было.
Лишили жизни офицера милиции, отца двоих детей, осознанно, обдуманно и жестоко. Потом два месяца скрывались от правосудия.
Зато теперь, когда преступление столь счастливо раскрылось, многим оно сулило совершенно ощутимые земные блага: премии, благодарности, новые звездочки и должности.
– Мария Петровна, – осторожно спросила Ольга. – А как односельчане на все реагировали? Хоть кто-то Лешку защищал?
– Издевательства-то над ним все видели, – неохотно ответила бабушка. – Но разве кто признается себе, что и из-за него дитя страдало? А теперь один погиб, а другой… Тоже погиб, – закончила она, вытирая краем серого шерстяного платка глаза.
Шеметовой нечем было ее утешить.
Даже без смертного приговора заключенный, отбывающий пожизненное наказание, все равно что погиб.
Люди приходили и уходили.
Все происходящее походило то ли на неглавный религиозный праздник, то ли на поминки.
Скорее все-таки на поминки. Потому что веселья было мало. И то в основном на детской стороне: часть куницынских наследников еще находились в том славном возрасте, когда радует чуть ли не все происходящее вокруг.
Шеметова, улучив момент, обратилась с волновавшим ее вопросом к Анне Ивановне.
– По-моему, здесь пол-деревни собралось, – сказала она.
– Четверть, – улыбнулась Куницына.
– А почему тогда от односельчан только общественный обвинитель? Нельзя общественного защитника организовать? – спросила Ольга.
– Лешку многие жалеют. Но… – Пауза получилась длинноватая.
– Что?
– Боятся люди, – поджала губы Лешкина мама. – Все же сынок руку на власть поднял. А власть везде боятся. Тем более у нас, в лесу.
– А если объяснить, что это неопасно? – не отступала Шеметова. – Вон, адвокаты из самой Москвы приехали. Очень бы было неплохо иметь нам общественного защитника. Друзья-то у него есть?
– Друзья есть, – почему-то неохотно ответила Анна Ивановна. – И враги есть.