– В курсе. Но с интересом выслушаю еще раз.
– Он Наташку со злости взял, мне мама моя рассказывала. Она на обеих свадьбах была, все своими глазами видела. Говорит, после Анькиной свадьбы он ночью с пистолетом к молодым ходил, мама как раз домой шла. Это нормально, если ты милиционер?
– Это вообще ненормально, – согласилась Шеметова. – А как он вам жизнь портил?
– Не мне, мужу. Хотя и мне тоже, семья ж одна. Муж пасеку завел. На колхозные луга выставлял. Этот привязался: давай медом расплачивайся. А с какой стати? Колхоз еще спасибо должен сказать. Пчелы ж опыляют, урожайность поднимается. Нет, привязался, как черт, на нашу голову.
– А что муж? – спросила Ольга.
– А что муж… – Дарья чуть не плакала. – Я ему говорила, заплати. Он все тянул, меда в тот год мало было, хорошо шел на рынке.
– И что дальше? – почуяла жареное Шеметова.
– В общем, ударил он мужа. На людях. А это позор, – опять прозвучало многажды услышанное за день слово. – Муж домой пришел, ружье взял. Он у меня гордый. Я насилу умолила ружье отдать. Отплакала-отмолила этого козла. Только муж ни его не простил, ни меня.
– А чем он сейчас занимается? Что с пасекой?
– Нет пасеки, – вздохнула Дарья. – Пьет он целыми днями, мой Ванечка.
Сказано было с такой любовью, что Ольга удивилась. Нечасто женщины нежно называют по имени своих пьющих мужей.
– А он сможет рассказать все это на суде? – спросила Шеметова.
– Вряд ли, – вздохнула женщина. – И меня не похвалит. За то, что я тут с вами разоткровенничалась. Вы-то уедете, а нам здесь жить.
Эту фразу – как и ту, что про позор, – адвокат Ольга Шеметова еще услышит не раз…
Возвращалась с грузом сообщений, размышлений и воспоминаний. И еще с фамилиями тех, кто либо готов был дать показания в суде, либо стоил того, чтобы очень серьезно просить его выступить. Но сначала пошла к дальнему съезду с шоссе, туда, где Лешка Куницын в последний раз встретил своего обидчика, влюбленного в его маму.
Место нашла быстро – сбоку на холмике был врыт большой деревянный крест. Перед ним стояли свежие живые цветы, красноглазые жарки.
А рядом – те, кто их принес. Очень пожилая женщина («Мама его», – догадалась Ольга) и высокая худая девушка. Обе – с заплаканными глазами.
– Ты чего сюда пришла? – недобро спросила старуха.
– Разобраться хочу, – честно ответила Шеметова.
– В чем? – усмехнулась та.
– В том, что случилось.
– Что случилось – то случилось, – сказала мать убиенного. – Не надо в это влезать. Сынок уже там.
– В раю? – не выдержала Ольга. Она не хотела обижать мать, потерявшую сына. Но из-за ее сына сейчас страдают все. Мать в том числе.