— Она молода. Хороша собой. Милая.
Ответ был намеренно уклончивым. Тем же, что он дал Драммонду и Гейджу. И причины были те же. Если Аннабел и ее колонка не покажутся матери слишком занимательными, она потеряет к ним интерес. Все равно что притвориться мертвым, дабы избежать нападения собаки.
Мать зевнула. Театрально.
— Тебе следует поместить в колонке ее портрет. Так называемую иллюстрацию.
Найтли подумал о мужском разговоре в кофейне. Может ли Аннабел считаться хорошенькой? Или они советовали увеличить вырез почтенной даме? Чьей-то бабушке?
В нем вспыхнул некий защитный инстинкт. Он не хотел, чтобы эти олухи смотрели на красоту Аннабел. Каким-то странным образом она принадлежала ему. Ведь это он ее нанял. И дал возможность осуществлять свои романтические планы.
Однако ее портрет… хорошая идея для бизнеса. Красивые девушки очень ценятся.
— Ты права. Попрошу Рэндолфа нарисовать ее портрет, — кивнул он, мысленно велев себе не забыть отдать приказ художнику, когда вернется в издательство.
— Что ты думаешь о ее колонке? Не находишь девушку немного истеричной? Может, она заболела? Какой болван! Ха! — продолжала мать.
Ничуть она не истеричная. И он чувствовал себя ослом. Она написала о неудачной попытке завоевать сердце Болвана страстными взглядами, когда многие люди справлялись, не попало ли ей что-то в глаз. Дерек нашел утешение в том факте, что спрашивал не он один. И все же… чувствовал себя ослом.
Должно быть, она практиковалась на совещании… или человек, которым она увлеклась, был в штате сотрудников. Определенно не Гренвилл. Будь это Алистер, она обречена на сердечную боль. Значит, Оуэнс. Впрочем, какое дело Дереку?
Неужели все-таки Оуэнс? Он молод и талантлив, но горячая голова, и возымел привычку посещать игорные заведения и пускаться в самые опасные приключения ради новых статей. Почти все время он проводил, отслеживая убийства, судебные дела и маскируясь под лакеев и полицейских. Откуда у него находится время ухаживать за Аннабел? Или это и было смыслом ее эскапад? Обратить на себя его внимание.
— Неплохое развлечение, — осторожно ответил Найтли.
Мать прищурилась. Черт возьми! Она что-то заподозрила.
— Ты был одним из тех, кто спрашивал, попало ли ей что-то в глаз, верно? — спросила она. Глаза ее превратились в щелки. Ох уж эта материнская интуиция! Он всегда удивлялся, почему матерей не нанимают на Боу-стрит?
Мать тяжко вздохнула.
— О Дерек, я так волнуюсь за тебя. Ты все воспринимаешь всерьез. Буквально. Правда, я склонна все драматизировать…
— Излишне драматизировать.