«Например, в дом Марсдена. Или на квартиру Оуэнса».
При мысли об этом его внутренности затянулись узлом.
— Вы очень заботливы, — ответила Аннабел и замолчала, очевидно, споря с собой, стоит ли высказывать все, что у нее на уме. Сам Дерек, привыкший к быстрым решениям, с интересом наблюдал за сменой выражения ее лица.
— Что еще вы знаете обо мне? — спросила Аннабел, выпрямляясь, словно эти слова требовали от нее суровой решимости.
— Вам двадцать шесть лет, — ответил он.
— Невежливо уточнять возраст дамы, — ответила она, невольно подтвердив его слова.
— Вы живете с братом, торговцем тканями. И его женой. Вот уже три года раздаете советы любопытным, безответно влюбленным и несчастным, — продолжал Найтли.
Как легко собирать сведения о людях. И это часто оказывалось весьма полезным.
Но лучше не упоминать о недавно открытых фактах: Аннабел выглядела настоящим ангелом, тем более что золотистые локоны выбились из узла, в который она обычно укладывала волосы. А губы были пухлыми и красными… грешными. Когда она улыбалась, на левой щеке появлялась маленькая ямочка. Она часто краснела, вздыхала, и Дерек находил занимательным, что она способна выказывать столь страстные, чувства.
Сам он никогда не был на это способен. Другое дело женщины. Большинство охотно делились мыслями и чувствами.
— Любопытно, что вы знаете обо мне? — переменил он тему. Аннабел нерешительно улыбнулась, словно не зная, с чего начать.
— Вам тридцать пять лет, ваша мать актриса, у вас городской дом в Мейфэре, и ваш почерк невозможно разобрать, — задорно ответила она.
— И у меня твердая грудь, — не удержался Найтли.
Аннабел застонала. Он с трудом различал ее лицо в полумраке, но был готов поклясться, что она покраснела.
— Вы легко смущаетесь, — заметил он, добавляя это качество к списку фактов об Аннабел.
— Вы это знали или только что обнаружили? — спросила она, улыбаясь.
— Я учусь, — объяснил Дерек. Он знал о ней меньше, чем о других корреспондентках, потому что у тех вошло в привычку врываться в его кабинет, высказывать претензии, поднимать шум и скандал.
Похоже, это самая длинная беседа с Аннабел. Забавно.
— Я также знаю, что ваша колонка — главная тема разговоров в городе, — добавил он. Помимо Драммонда, Гейджа и его матери все только и судачили о стремлении Дорогой Аннабел завоевать Болвана. Оуэнса? Или Марсдена?
На каждой встрече с автором или таким же бизнесменом, как он сам, обсуждался этот вопрос. Он даже подслушал, как камердинер с дворецким жарко спорили о том, до каких пределов должен доходить вырез платья.