— Обманывать грех.
— Мы ее не обманули, мы ей уступали, но выполнить ее каприз не смогли, — улыбнулся Василко.
Довольный Тихон направился к Еремею.
* * *
Поутру к князю прибыл Фома и доложил:
— За дверью ожидает приема человек, который может присматривать за посольством и быть полезен в делах разведки.
— Ему можно верить?
— Проверял. Думаю, что говорит правду.
Фома подробно рассказал о проведенной проверке.
— Я за ними последил до самого дома. Ночью он никуда не выходил. У них скоро появится ребенок.
— Ты, что, у них под печкой всю ночь сидел? — улыбнулся Василко.
— Нет. Просто, когда он вышел из кузницы, она плакала у него в объятиях, и громко говорила.
— Ты говоришь, что хорошо стреляет из лука?
— По его словам, он никогда никому не проигрывал.
Князь попросил окольничего впустить посетителя. Терентий вошел без робости, поклонился,
— Хорошего здравия тебе, князь!
— Всего хорошего и тебе.
— Я пришел по твоему приказу.
— Почему по-нашему говоришь плохо?
— Без родителей остался рано, пока скитался, рядом русских людей не было, вот и подзабыл.
— Говорят, что умеешь стрелять из лука. Где учился?
— Есть захочешь и есть нужда, всему научишься.
— Ты не ответил на вопрос. Где учился стрелять?
— Учиться особенно не пришлось. Как-то получается само по себе. Хороший стрелок был монгол, он лучше меня стрелял. Успел меня научить. Убил его русич дубиной.
— Выйдем во двор, — предложил князь.
Фома и Терентий поспешили к выходу.
Недалеко, у забора, заканчивала завтрак ворона. Слуга поднес лук и стрелу и подал стрелку.
— Вот тебе оружие, вот тебе цель, — Василко указал перстом на ворону, — у тебя одна стрела. Терентий смерил взглядом расстояние, но выстрелил не в ворону, а в пролетающую со стрекотом сороку. Птица упала к ногам восхищенного князя.
— Прости, князь, вели говорить, — Терентий поднял глаза.
— Говори.
— Правильно делаешь, что проверяешь, но я пришел на землю своей матери, а поэтому выполню все, что поручишь, чтобы выполнить ее завет.
— А если это грозит смертью?
— Если не забудете о моей семье, я пойду и выполню задание, даже ценой смерти.
— Хорошо говоришь, но будет ли так?
— Мне больше нечего сказать, князь.
— Хорошо пока свободен.
— Я могу идти домой?
— Да! Но о нашем разговоре никто знать не должен, даже твоя спасительница.
Когда Терентий ушел, Василко задумчиво спросил:
— Как думаешь, не врет?
— Думаю, нет. Если бы вчера он говорил неправду, попытался бы бежать.
— А семья?
— Это только доказывает, что она ему дорога. Будет служить, как обещал.
— Перестань, я не воюю с младенцами. Мне нужен человек, которому палка не нужна.