— Сейчас придет Менгу, ты послушаешь наш разговор и все поймешь. Терентий утащил связанного слугу за ширму.
Менгу вошел в шатер, бесцеремонно сел на ковер.
— Я слушаю тебя, хан.
— Расскажи нам, мой визирь, куда и зачем из города выходили сотни Садни и Кули?
— Мои лазутчики выследили урусов в окрестностях города.
— Почему ты не доложил мне?
— Была уже поздняя ночь, я не хотел тебя тревожить.
— Зачем преследовать урусов, если до утра они никуда не уйдут? Разве ты не знал, что к нам прибыло посольство.
Менгу все сложнее отвечать на вопросы. Он сделал паузу, чтобы найти заготовленный ответ, но его не было.
— Я хотел проконтролировать их передвижения, — промямлил Менгу, первое, что пришло ему в голову.
— Почему ночью и тайно?
Менгу молчал. Его разум не находил ответа. Хан усмехнулся, и, глядя прямо в глаза своему военачальнику, сказал:
— Ты так же уходил во главе двух сотен, когда пропадали обозы с ясаком, которые мы отправляли в Золотую Орду* (Пояснения в конце книги).
Менгу молчал.
— С этим мы разберемся чуть позже, а сейчас ответь на такой вопрос: «За что ты приказал от моего имени убить брата телохранителя Кади? Сейчас приведут твоих сотников. Они все расскажут».
Менгу как затравленный зверь вскочил на ноги. Он видел, что у хана и его гостей урусов нет оружия.
Лицо его исказилось в ярости, слова наполненные ненавистью, со стоном срывались с губ военачальника.
— Ни-к-то отсю-ю-да не уйдет! Я стану ханом! Нетронутое гнездо урусов я сожгу-у.
Он сделал шаг к хану, взмахнул саблей, но стрела с золотым наконечником, выпущенная из подаренного хану лука, отбросила его назад. Менгу лежал у входа в шатер, с торчащей из его плеча стрелой. Сознание медленно возвращалось к нему. Рядом ним стоял телохранитель хана Кади, который неведомо как избавился от пут.
— Ты убил моего брата и сейчас умрешь.
— Глупппец! Ттты бы сттал бо-бо-огатыммм!
— Если бы ты стал ханом, то я отправился вслед за моим братом. Зачем тебе свидетели твоей подлости. Кади ударил кинжалом Менгу в грудь, затем тяжело подошел к ковру, где сидели хан, Савич и Звяга. В стороне стоял Терентий, который нацелил стрелу с золотым наконечником прямо в грудь слуги.
— Я в твой власти, хан!
Кади опустился на колени и склонил голову, ожидая своей участи.
— Ты свободен.
— Убей меня, хан. Моя жизнь теперь станет хуже смерти.
— Ты можешь остаться и продолжать служить мне, но тебя будут называть Саидом. Иди Саид.
Опустив голову, слуга вышел. Послы переглянулись.
— Почему ты не казнил его?
— Он заглянул в глаза смерти и познал подлость человеческую. Теперь он будет предан мне. Если я его казню, то придет другой. Кто знает? С какими мыслями и кто его хозяин?