Продолжать переговоры не было ни сил, ни желания, но хан не хотел отпускать своих спасителей…
* * *
Фома находился среди дружинников, когда вокруг них стали собираться жители города.
— Зачем приехали, продаваться? — старенький дед с клюкой, склонив голову набок, смотрел снизу вверх на дружинника. От старости и недоедания, он едва стоял на ногах, опершись на сучковатую палку.
— Зачем ты так? — подошел к старику Фома.
— А как же с вами говорить, если мунголам хороших лошадей привели, подарки дарите, а мы русские люди от голода помираем?
— Мы пришли откупиться и тем спасти свою землю от нашествия, отвести смерть от своих семей. Не надо так осуждать нас.
— Фома подошел к повозке, вытащил из сумки кусок хлеба, отдал старику.
— Спаси тебя Христос! — дед поклонился ему, завернув хлеб в тряпицу, поковылял в сторону.
Один из дружинников остановил его и спросил:
— Отец, почему не ешь хлеб?
— Я стар, если помру, потеря невелика, а если умрет внучек….
Глаза его наполнились слезами, он, еще больше припадая на палку, побрел к избе.
Коротенькой паузы хватило, чтобы сердца дружинников захотели помочь этим обездоленным людям. Они стали поспешно развязывать походные мешки и раздавать свои съестные запасы в протянутые руки.
Афанасий, избавившись от хлопотной обузы охранять подарки, вздохнул спокойно. Можно отдохнуть. Он присел на поваленное дерево. Его мысли вернулись к Устинье, к ее словам: «А как же Настенька?» Он усмехнулся и подумал: «Кажется, все идет на лад! Бог даст, все обойдется». Он не сразу услышал, как к нему подошел Фома.
— Послушай, Афанасий, есть работа, которую должны выполнить мы с тобой. Ждать, пока выйдет от хана Савич нельзя. — Фома говорил, взволновано и от того сбивчиво.
— Остановись и объясни толком.
— В городе люди умирают от голода, там лежат раненые и убитые лошади. Сейчас, пока они еще не испортились на солнышке, надо отдать повозки горожанам, чтобы привезти мясо.
— Как посмотрят на это монголы?
— Поэтому я пришел к тебе. Надо дать им небольшой отряд.
— Мы можем сорвать переговоры. Надо подождать, пока выйдет Данила Савич.
— Тогда солнце уничтожит мясо. Не будет смысла туда ехать.
Опустив голову, из шатра вышел слуга хана.
Фома подошел к нему и жестами попросил вызвать посла.
— Говори, что надо? — невесело с сильным акцентом ответил тот.
Фома вкратце объяснил ситуацию. Глаза слуги загорелись
— Я поеду! Никто не посмеет нас тронуть. Последнее время я делал подлость, хочу сотворить добро.
Вчера еще непримиримые враги, сегодня не воевали между собой, а спасали людей. Не бывает плохих людей, их такими делают.