— Ничего я не знаю и ничего не слышал, хотя у меня был один разговор, но он ничего существенного вам не даст.
— Расскажите нам об этом разговоре подробно.
— Приходил ко мне Никодим, плакался о потере больших денег, но я, чтобы пресечь всякие попытки втянуть меня в темные дела, сказал ему, что удельный князь должен иметь деньги в казне и поступает правильно. Вот и все.
— Мы очень благодарны вам за ваш визит к нам.
Под пытками Никодим и его товарищи сознались, что заговор был, но на князя они не покушались. Всех заговорщиков бросили в яму, до суда, который будут вершить после выздоровления князь Василко или…
А князю становилось все хуже, он метался в беспамятстве, его мучил жар.
Возвращались разъезды, но никакой информации они не привозили. Только десятник разъезда, который вернулся только к вечеру, доложил, что они обнаружили следы двух лошадей.
— Эти следы привели нас к лагерю монгольского хана, убывшего вчера.
— Почему двух лошадей?
— Видимо, второго коня Юсуф прикупил.
— Возможно, с ним был Ведун?
— Нет, лошади все время шли рядом, как в упряжке, а это означает, что всадник был один.
— Вы обращались к хану?
— Нет! Мы поостереглись.
Стало ясно, что покушение и похищение не связаны между собой. Но как вызволить из плена Анну?
— Необходимо догнать хана и потребовать выдачи Юсуфа и Анны, — предложил Терентий.
— Но не перечеркнет ли это наши договоренности? Мы не можем ничего требовать от хана, — запротестовал Фома, — да и нужно ли?
— Ты имеешь в виду, что с Анной за это время могло случиться всякое?
— Даже если ничего не случилось, народ ее теперь может не принять.
— Мы не можем оставить Анну у Юсуфа, нам этого Василко не простит, — сказал доселе молчавший Данила Савич, — я поеду к хану и верну Анну домой. Готовимся к дальней дороге, утром выезжаем.
Спорить никто не стал.
* * *
Юсуф спешил оторваться от возможной погони, но ее не было. Анна лежала в гамаке, который закреплен между лошадьми. Она просила вернуться назад, но Юсуф и слышать об этом не хотел.
— Я столько мечтал о побеге с тобой! Я не могу от тебя отказаться. Ты по праву принадлежишь мне. Василко отнял, а я вернул тебя себе.
Чуть в стороне блеснула гладь озера. Юсуф направил к нему лошадей, которые жадно потянулись к воде, но он придержал их, чтобы остыли после трудного перехода. Анна сидела на траве и продолжала просить его вернуться:
— У меня скоро будет ребенок! Зачем ты ломаешь нам жизнь?
— Я пошел из-за тебя на смерть! Ты будешь моей!
Юсуф шагнул к ней. Сил на сопротивление у нее не было.
Юсуфа и Анну задержал конный разъезд, который охранял лагерь Саин-хана. Нукеры приняли их за русскую пару, поэтому без опаски говорили между собой.