Минуту никто не открывал, и Марина даже почувствовала облегчение. Она уже разворачивалась, чтобы уйти, как вдруг услышала знакомое цоканье собачьих когтей по мраморному полу. Щелкнули замки, и на пороге появился Джеймс Эллис с двумя своими пойнтерами. Одет он был по-домашнему небрежно – в хлопчатобумажные брюки и клетчатую рубашку, рукава которой были закатаны до локтей. На ногах были домашние тапочки с подкладкой из флиса, которые Марина подарила ему на Рождество в прошлом году. Когда она увидела эти тапочки, ее сердце смягчилось. Ей захотелось тут же развернуться и убежать. Но выбора уже не оставалось – отступать было поздно. Потому что Оуэн отошлет материал в печать в ближайшие двадцать четыре часа.
– Здравствуйте, Джеймс, – сказала Марина. – Простите, что явилась без предупреждения.
– Ну что ты! Тебе всегда здесь рады. Проходи, пожалуйста.
Марина проследовала за Джеймсом в дом. На первом этаже было темно. У дверей кухни стояли темно-зеленые дорожные чемоданы. Он то ли уезжал, то ли только что приехал – сказать было трудно. Сейчас, когда Джеймс официально принимал участие в предвыборной гонке, он много колесил по стране. В общем, ей повезло, что она застала его дома.
Они прошли по коридору в библиотеку. В камине потрескивал слабый огонь. На кушетке лежала пачка документов – лицевой частью вниз. Рядом стоял стакан со скотчем.
– Извини, что тут так темно, – сказал Джеймс, включая верхний свет. – Я всего несколько часов назад приехал из Вашингтона. А Бетси сейчас на Лонг-Айленде. Ты уже знаешь о протечке?
– О протечке?
– Ну да. В цокольном этаже нашего дома в Саутгемптоне. Грант тебе не рассказывал?
– О нет, не рассказывал. Что-то серьезное?
– Еще не знаю. Это случилось на прошлой неделе во время резкого похолодания. Лопнула труба, и там, наверное, все затопило. В этих старых домах столько работы – передать тебе не могу. Лично я с радостью бы жил в новом доме, но ты же знаешь Бетси. Она считает, что эти новые здания в Хэмптоне, построенные специально на продажу, лишены шарма. Как бы там ни было, теперь этим занимается она. Поэтому сегодня вечером я тут один хозяйничаю. Только я, мои собаки и личная охрана. А теперь вот еще и ты. Так что, можно считать, мне повезло. Налить тебе чего-нибудь выпить?
– Нет, все в порядке.
– Брось. Себе я уже плеснул скотча. Как насчет бокала вина? Составь компанию старику. Тебе белого или красного?
– Благодарю. Красного, пожалуйста.
Джеймс кивнул и направился к бару, расположенному в углу комнаты.
– А Грант к нам не присоединится? – спросил он.