– Какой ты, к черту, спортсмен?! – кричала она, собирая вещи. – Тебя сломила первая же неудача!
– Это не первая, это вторая, – пытался спорить Грумов после очередного запоя.
– Пусть вторая! – продолжала кричать Татьяна. – И ты спекся! Неудачник! Заурядность! Для чего ты живешь?! Никаких побед! Стремлений! Высоких идеалов! Ты – амеба!
Татьяна была умная женщина, и Грумов ей поверил. И стал пить в два раза больше. Чего терять, если уже и так ничего не осталось?! Ни побед, ни стремлений.
Может быть, он так и сгинул бы где-нибудь в грязных подвалах, если бы в его холостяцкую берлогу не заявилась бывшая директор детского дома Анфиса Львовна. Она ужаснулась и забрала его с собой в далекий сибирский город. Выходила, поставила на ноги, а потом сурово объявила:
– Все. Хватит жизнь на ветер пускать.
– Какая теперь разница?.. – махнул рукой Грумов. – Я неудачник, мне жена так прямо и сказала. Кому я нужен, серость заурядная…
– Ты поменьше всякую чушь слушай, – сердито прервала его Анфиса Львовна. – У нас детдом перевели, меня на пенсию отправили. Работы нет, семьи не нажила, а все равно считаю, что еще пригожусь. Да и тебе дело отыщу, только… ты уж, Арсений, теперь не кидайся на женщин-то, как кобель по весне. Приглядывайся хоть маленько. Да и за собой следи. С детьми работать будешь!!
– Директором детдома, да? – вскинул на нее глаза Грумов.
– Ну, до директора еще дослужиться надо. Поработаешь пока учителем физкультуры, в обычной школе, а там… жизнь покажет.
– Ха! Учителем?! Так у меня же нет… этого, как его… диплома?
– Вот и подучишься, – не сдавалась Анфиса Львовна. – В институт поступишь, башку делом займешь.
В ту минуту Грумов только посмеялся над своей спасительницей, а по весне пошел да и поступил в педвуз.
С тех пор уже столько лет прошло, а они так и жили вместе с Анфисой Львовной. И пускай Грумов подшучивал над ней, но к каждому слову прислушивался внимательно, а потому и к женщинам поостыл. Нет, легкий флирт позволял, как без этого, но чтобы серьезные чувства – избави боже! Наелся, хватит.
А вот теперь… Черт его знает, то ли сам расслабился, то ли Анфиса где-то недоглядела, но зацепила его эта Арина, хоть клещами от нее рви. И еще Васька ее такой славный парень оказался. Хотя Васька – это совсем другое дело. И ведь он же, Грумов, не дурак – понимает, что ничего у них нормального получиться не может. Подумаешь, вечерок в снегу покувыркались… И все, и хватит! А то он и так вчера до трех ночи уснуть не мог, все представлял, как славно было бы, если…
– Арсений Михайлович, может, эту?