Таракан. Честно признаюсь: хочу спать спокойно, потому что каждую ночь кошмары снятся: забирают меня в санинспекцию на дезинфекцию. Так что освобождай место!
Сверчок. Ни за что! Хоть убейте, не пущу!
Таракан (в сторону). Убить?.. Неплохая идея. (Сверчку). Ладно, оставайся, я уйду. Только выпьем «на посошок». Как принято у людей. (Вынимает бутылку, разливает по рюмкам).
Сверчок (читает). Хло-ро-фос… Неужели люди это пьют?
Таракан. Что для них рюмочка хлорофоса, если они самогон литрами глушат.
Сверчок. А почему здесь нарисованы череп и кости?
Таракан. Какие кости? Это торговая марка!
Сверчок. А вы пить будете?
Таракан. Что ты мне «выкаешь»? Давай на брудершафт. Пей, Моцарт!.. (Сверчок выпил, закашлялся). Хорошо пошла!.. Что ты ищешь? Закуски нет.
Сверчок. Где моя скрипка?
Когда писали для Тарапуньки и Штепселя, всегда работали вчетвером: всё, что сочиняли, сразу проверяли на исполнителях Таракан. Кто закусывает скрипкой?
Сверчок. Мне пора играть.
Таракан. Зачем? Ночь, все спят – кто тебя проверит
Сверчок. А вдруг ребёнок проснётся, заплачет, а услышит мою скрипку – успокоится.
Сверчок играет. Мелодия звучит всё тише, тише и обрывается – Сверчок умирает.
Таракан (который во время музыки что-то поспешно писал, произносит последнюю фразу). «… Твоя музыка навеки останется в наших сердцах!.. Группа товарищей».
Неожиданно появляется юный Сверчок, подбирает скрипку отца и продолжает прерванную мелодию. Музыка звучит всё уверенней, вступает унисон скрипачей, и тема Сверчка завершается торжественно и оптимистично.
Кабинет директора завода. Он за письменным столом, роется в бумагах. Перед ним стоит пожилой сотрудник.
Директор. Ты садись, садись, отбегал уже своё… Сколько у тебя на спидометре?
Пенсионер. Простите, не понял.
Директор. Ну, шестьдесят тебе уже стукнуло?
Пенсионер. Да, в прошлом месяце.
Директор. Так вот. Дирекция и завком поручили мне поздравить вас, дорогой Макар Захарович.
Пенсионер. Захар Макарович.
Директор (заглянув в бумажку). Верно… Дорогой Макар Захарович, за ваш безупречный десятилетний труд…
Пенсионер. Двадцатилетний.
Директор. Ну? (Заглянув в бумажку). И, правда, двадцать. Это ж представить только, два десятилетия на одном месте, как мощный дуб… И вот теперь поручили мне тебя выкорчевать… то есть, выпроводить тебя на пенсию…
Голос по селектору. Василий Фомич! Докладывает диспетчер. На третьем участке остановился конвейер…
Директор. Что? (В микрофон) Дайте третий! Ну, я им сейчас! Это третий?
Голос. Я, Василий Фомич.
Директор. Почему у тебя стоит конвейер?