Дариан, держись!
А потом раздался негромкий звук.
Сначала он подумал, что это Слаг. Ему казалось, что он слышит нечто вроде того басовитого угрожающего воя, какой издает кошка, загнанная в угол. Но тут неведомый враг глотнул воздуха, и Фрея осенило.
В трюме его корабля плакал, надрываясь, младенец.
– Ничего себе, – пробормотал капитан себе под нос.
Плач доносился из-за груды брезента, увязанного в сеть и прикрученного к переборке с левой стороны трюма. Фрей крадучись направился в ту сторону. Он предпочел бы убраться прочь, но в сложившейся ситуации присутствовала фатальная неизбежность – как в сказке. И ничего не воспринималось до конца реальным.
Он нервно крутил в руке рукоять револьвера. Он не знал, следует ли идти к этому рыдающему младенцу вооруженным, но в воплях ему чудилась невыразимая злорадность. Они были какими-то знакомыми, и настолько, что просто душа рвалась. Он чувствовал, что должен найти ребенка.
Фрей обошел кучу. За ней что-то шевелилось…
Когда же он обнаружил то, что скрывал брезент, его лицо исказилось от ужаса и отвращения.
Сначала Дариан подумал, что перед ним находится гигантская личинка – вздутая, бесформенная, копошащаяся в лужице неведомой жидкости. Она испускала одновременно сладковатый и прогорклый запах. Ничего подобного не могло существовать, и Фрей опешил.
Впрочем, здесь лежала вовсе не личинка, а мешок. Гротескная, испещренная прожилками сумка, беловатая и слизистая, внутри которой барахталось что-то, выпирающее, растягивавшее кожу. Нечто подвижное, обладающее сочленениями. Они противоестественным образом выгибались и поворачивались в…
…в матке…
…и сознание Фрея предательски обернулось к его собственному нерожденному ребенку. Он умер в Тринике, когда она попыталась покончить с собой – молодая женщина, сломленная предательством своего любовника. Дариана Фрея.
А младенец продолжал рыдать. И звук доносился отовсюду.
Этого. Не. Может. Быть.
Мешок еще сильнее натянулся: изнутри выпирало что-то длинное и узкое. Несколько мгновений боковина держалась, а потом мгновенно разошлась. Края разрыва, выпятившись маслянистыми губами, выплюнули…
Штык. Даккадийский штык с двумя лезвиями, точно такой же, каким ему проткнули живот девять лет назад. В тот день враги перебили всю команду Дариана. А не далее как вчера он едва избежал подобной гибели.
Он смотрел, как штык двигался вниз, разрезая волокнистую ткань по всей длине. Наружу хлынула сладковато пахнущая прозрачная жидкость и зажурчала по полу. Фрей попятился. На секунду он оторвал взгляд от корчившегося мешка, чтобы не попасть в липкую жижу. Когда он посмотрел обратно, то остолбенел – через разрез лезла мокрая