– Все в подвал, живо! – закричал внезапно Топор, появляясь в дверном проеме. – Хиженков, завалишь проходы. Потом закрываемся в полуподвале. Быстрей, быстрей, быстрей!
Оказавшись внутри здания, Костя не удержался от любопытства и, пока остальные переходили внутрь складских помещений, выглянул на улицу.
По улице мчалось несколько диких кабанов, следом за ними вприпрыжку бежали собаки, а на крыше соседнего, через дорогу, здания Костя с удивлением обнаружил целое скопище крыс.
– Это все из-за нашей каши и курева? – потрясенно спросил он у Топора, который стоял тут же.
– Нет, все гораздо хуже, – мрачно сказал тот. – Я все ждал, когда же Она нам преподнесет какую-нибудь гадость. Вот и дождался. Помнишь, я тебе рассказывал про необычные грозы в Зоне, после которых меняется очень многое и много живого погибает? Вот это она самая и начинается. Видишь, зверье в страхе бежит? Если верующий – молись. Если атеист – самое время уверовать. Теперь вся надежда на полуподвал.
Они помогли Хиженкову завалить входы, спустились в складское помещение и закрыли за собой дверь. Маленькие окошки под самым потолком по указанию Топора Миха и Вадик быстро заделывали старыми досками и гнутыми листами железа.
Потом все расселись вдоль стен и замерли в полной тишине.
– Курить-то можно? – спросила Марина.
– Сейчас все можно, – с кривой ухмылкой сказал Топор. – Курить, орать, стрелять. Да хоть скакать нагишом. Сейчас мы никому здесь неинтересны. Разумные судорожно ищут, где бы укрыться. Неразумные мечутся в ужасе. Добро пожаловать в апокалипсис Зоны.
Жуткий грохот стал ему ответом. Костя готов был поклясться, что это молния попала прямо в крышу их здания. Но тут же вздрогнула под ногами земля, а с улицы донесся дружный душераздирающий хор почуявших смерть зверей. Сквозь щели между досками, закрывавшими оконца, Костя видел ярчайшие всполохи сине-белого света, которые могли бы быть молниями, сверкавшими прямо во дворе, но полыхающими почему-то абсолютно бесшумно.
А потом пришел страх и чудовищное внутреннее напряжение. Несколько секунд Костя крепился, но после очередного раската грома, от которого почему-то тряслась земля, заорал во все горло. Кажется рядом орали все, кто сидел в подвале. В ушах стоял звон, перед глазами все плыло и тонуло в белом сиянии, и потеря сознания стала для Кости настоящим блаженством.
Из леса конвой выбрался ближе к вечеру, когда солнце еще не спряталось за линией горизонта, но воздух, более-менее нагретый за день, уже остывал, давая понять, что ночь близко и нужно искать укрытие. А на взгляд Связиста единственным надежным укрытием в этой местности являлось водохранилище, на берегу которого можно было весьма вольготно расположиться, почти не беспокоясь за тыл. Почему «почти» сталкер и сам не знал. Просто привык, что в Зоне ни в чем нельзя быть уверенным до конца, и принимал это как неоспоримую аксиому.