– Ну вот видишь, и он не в обиде, – весело сказала Марина. – Ну что, знакомиться будем? Или я у вашего господина теперь что-то вроде «персоны нон грата», и вам со мной общаться неположено?
– Вообще-то, неположено, – серьезно сказал Миха. – Но иногда так достает, что уже положить на его «неположено». Меня Мишей звать.
– Марина, – протянула руку репортерша и внимательно посмотрела Михе в глаза.
В тамбуре словно бы даже потеплело. Телохранители курили, явно наслаждаясь нежданной возможностью расслабиться, Марина легкомысленно смеялась и продолжала потихоньку тянуть информацию о Романе Андреевиче, Костя улыбался, вспоминая бывшую одноклассницу Наташку.
Вскоре поезд лязгнул металлом сцепок и принялся сбавлять ход. Тяжело вздохнув, Миха выбросил окурок и ушел в вагон. Следом двинулся Вадик, а Марина повернулась к Косте.
– Ну, что я тебе говорила? – сказала она, превращаясь из дурочки-хохотушки в привычную жесткую и умную Марину. – Настоящий скот, этот Роман Андреевич. Скот и быдло.
– Тебя с ним жить не заставляют, – рассудительно сказал Костя. – А все остальное – не твое дело.
– Тебе что же, и одноклассницу свою не жалко? – спросила с удивлением Марина. – Этот хорек совсем бедную девку загонял своими придирками. А мне показалось, что ты ей симпатизируешь.
– Тебе показалось, – чуть смущенно сказал Костя.
– Ну-ну, – хмыкнула Марина, но развивать дальше тему не стала и ушла внутрь вагона.
Когда дверь за ней закрывалась, изнутри донеслись вопли: кажется, Роман Андреевич был одновременно недоволен и телохранителями, и секретаршей. Костя прислушался к своим чувствам. Марина была права: начальник мог бы и помягче относиться к своей помощнице. Запредельная грубость чиновника вызывала теперь у Кости недоумение на грани с раздражением.
За окном проплыли уходящие в сторону от железной дороги столбы, с ровными нитками натянутой колючей проволоки, потом мелькнула еще одна линия заграждений с витками спирали Бруно. Да и небо тоже было наглухо перекрыто серыми непроходимыми заграждениями из стальных туч.